Наша сегодняшняя недельная глава «Ки сисо» в основном посвящена рассказу о грехе золотого тельца. Любавичский Ребе в одной из своих бесед задает очевидный вопрос: как могло случиться, что евреи согрешили?! Ведь незадолго до этого весь Израиль стоял у горы Синай и слышал Десять заповедей, в том числе — повеления: «Я Г-сподь, Б-г твой… Да не будет у тебя божеств чужих пред Моим лицом…» (Шмойс, 20: 2–3), «Не делай себе изваяния и никакого изображения…» (там же, стих 4). Кроме того, Сам Всевышний явился им: «И весь народ, видят они голоса и сполохи, и голос шойфара, и гору дымящуюся» (там же, стих 15). Разве возможно, чтобы после всех этих откровений они совершили грех идолопоклонства?!
Ребе объясняет, что в Торе рассказывается: «И увидел народ, что медлит Моше спуститься с горы, и пришел народ к Аѓарону, и сказали ему: «Встань, сделай нам божества, которые пойдут пред нами; ибо этот муж, Моше, который вывел нас из Египта, не знаем мы, что стало с ним» (Шмойс, 32: 1). Это означает, что сыны Израиля не хотели заниматься идолопоклонством, а просто искали замену Моше-рабейну. Но вопрос все равно остается. Да, правда, что Моше пропал и неизвестно что с ним случилось. Но существует же общемировая практика: когда умирает или уходит в отставку руководитель, на его место назначается другой. То есть, раз Моше исчез, то, очевидно, следует назначить кого-то другого. Они должны были предложить эту должность Аѓарону, Калеву или Йеѓошуа. Как им пришла в голову идея сделать золотого тельца?
Некоторые комментаторы полагают: сыны Израиля боялись, что если обычный человек из плоти и крови будет передавать повеления Всевышнего, то, возможно, однажды появится какой-нибудь шарлатан и скажет, что он также говорит от Имени Создателя. Поэтому они предпочли, чтобы это был неодушевленный предмет, посредством которого Б-г будет напрямую говорить с ними, минуя человека, который, обладая свободой выбора, может добавлять и отнимать от Б-жественных слов все, что ему заблагорассудится.
На самом деле, Всевышний хотел говорить с сынами Израиля посредством человека из плоти и крови, именно через Моше, а затем — через пророков, пришедших после него. Тем не менее, опасения сынов Израиля оказались вполне обоснованными: в Танахе мы читаем о лжепророках, которые были на протяжении поколений, более того — сама Тора предостерегает нас не поддаваться на их обман… Почему же Всевышний не создал какой-нибудь прибор, который передавал бы Его слово без изменений и искажений?
Ответить на этот вопрос можно так: роль Моше-рабейну (и всех истинных пророков после него) заключается не только в том, чтобы передать народу Израиля слово Б-га и удалиться в свои покои. Моше должен был побудить каждого еврея действительно захотеть исполнять повеления Всевышнего. Моше-рабейну на языке хасидизма называется мемуца мехабер — соединяющим посредником, с помощью которого раскрывается связь каждого еврея с Творцом. Поэтому он сам говорит: «Я стою между Б-гом и вами» (Дворим, 5: 5). Моше не был простым посыльным на службе у Б-га. Желая отправить Скрижали Завета, Создатель не заказывал Моше через курьерскую службу для доставки груза с горы Синай народу Израиля, который расположился в стане у ее подножия. Миссия Моше — позаботиться о том, чтобы каждый из сынов Израиля действительно сообщался и соединялся с Б-гом. И если есть один еврей, который еще не связан со своим Небесным Отцом, то это проблема Моше. Как пастух должен проверять и обеспечивать, чтобы каждая овца ела траву, потому что иначе она погибнет, так и Моше — райя меѓеймна («верный пастырь»), как называет его книга «Зоѓар», — должен сделать так, чтобы каждый еврей получал духовную пищу и прилепился к Создателю. Такова роль всех пророков в народе Израиля.
Я хотел бы поделиться с вами историей, которая очень ярко иллюстрирует смысл выражения «Пастырь Израиля». Несколько десятилетий назад семья Софер жила в нерелигиозном кибуце в Израиле. Затем Михаэль Софер, профессор статистики, и его жена покинули страну и переехали на австралийский остров Тасмания. В то время там проживало около тридцати еврейских семей, ни одна из которых не соблюдала в полной мере законы и заповеди Торы, но они все еще вели общинную жизнь и ходили в синагогу по субботам и праздникам. В общине не было раввина, возглавлял ее кантор, умевший молиться и читать Тору. Михаэль и его жена не были вовлечены в жизнь общины, так как полностью посвятили себя преподавательской работе.
Однажды члены общины попросили Михаэля о встрече. Они сообщили ему, что их кантор уехал жить в другое место, так что Михаэль теперь единственный на острове, кто может читать на иврите, и им кажется, что он — подходящая кандидатура на место кантора и чтеца Торы. Михаэль очень удивился, услышав эту просьбу, так как он не имел никакого отношения к религиозной жизни и к синагоге. Он сказал, что никогда не посещал синагогу и ничего не знает о молитвах. Но они заявили, что образ жизни его и его жены не имеет совершенно никакого значения — главное, что они помогут им продолжать вести жизнь общины такой, какой она была до сих пор. Они умоляли его снова и снова, и Михаэль в конце концов согласился. Он рассматривал это не как религиозную деятельность, а как социальную — некую форму волонтерства.
Постепенно Михаэль и его жена все больше и больше увлекались иудаизмом. Они стали задумываться о будущем своих детей перед лицом опасности ассимиляции и пришли к выводу, что им следует начать соблюдать некоторые мицвойс: зажигание субботних свечей, Кидуш, соблюдение Шаббата, — так, как сами себе это представляли. Очень скоро соблюдение столь немногих заповедей перестало их удовлетворять. Они хотели узнать больше о других мицвойс и о том, как их соблюдать, и вообще стремились узнать немного больше о своем еврействе. Однако учиться было не у кого. Во всей округе не к кому было обратиться по этим вопросам, да и книг в наличии тоже не было (это проиходило еще до возникновения Интернета). Они почувствовали себя в безвыходном положении. У них было сильное желание учиться и углублять свои знания без возможности сделать это на практике. Приведу один случай, который иллюстрирует их невежество: как-то зашел к ним помолиться один приезжий еврей, который знал немного больше, чем они, и указал им на то, что в молитве Маарив нет повторения Амиды кантором…
В один прекрасный день жена Михаэля в своей молитве из глубины сердца обратилась к Всевышнему: «Г-споди, мы очень хотим сохранить Твою Тору, но мы не знаем, как это сделать. Пожалуйста, помоги нам!» Через несколько дней в синагоге появился бородатый еврей, одетый как раввин. Михаэль подошел к нему с большой радостью, задал много вопросов и выяснил многое из того, что было непонятно. Затем он пригласил гостя к себе домой, и там рав терпеливо отвечал на все их вопросы и наставлял их в соблюдении заповедей. Этим евреем был р. Хаим Гутник, известный в Мельбурне хабадский раввин. Со временем связь между ними все больше и больше укреплялась. Постепенно Соферы увеличивали количество исполняемых заповедей и совершенствовали пути служения Всевышнему. Позже эта семья переехала на материковую Австралию, присоединившись к местной общине Хабад. До переезда они не знали, что привело раввина Гутника на Тасманию. И вот однажды г-жа Софер встретилась с дочерью раввина Гутника и в разговоре упомянула о том, что раньше они жили на Тасмании. Когда девушка услышала об этом, она сказала, что знает удивительную историю, связанную с островом: «Несколько лет назад мой отец получил письмо от Любавичского Ребе, в котором говорилось, что из-за того, что раввины заняты своей общиной, нужды евреев в маленьких городках игнорируются и что раввины должны обратить на это внимание и помочь этим общинам. В письме Ребе упомянул Тасманию как место, которое стоит посетить. Раввин Гутник, исполняя наставление Ребе, сразу же отправился на остров. Так он прибыл в синагогу небольшой общины, где встретил семью, ищущую свои еврейские корни, и со временем члены семьи вернулись в лоно иудаизма…»
Вот кто такой настоящий «Пастырь Израиля» — тот, кто способен почувствовать, что в далекой Тасмании есть еврей, нуждающийся в общении с Б-гом, и послать ему в помощь нужного человека!