В первый и второй вечер праздника Песах мы накрываем праздничный стол и, сидя все вместе, читаем Агаду и участвуем в церемонии Пасхального Седера. Все знают слово «Агада» — название книги, которую мы читаем в этот вечер. А откуда оно пришло к нам? И почему мы не называем эту книгу «Сидур», как мы называем сборник молитв? Ведь вся эта церемония называется «Седер», и наиболее подходящим названием для такой книги кажется слово, производное от того же корня. А можно было бы использовать и слово «Мегила» («Свиток»), по аналогии с «Мегилас Эстер», повествующей о чуде Пурима… Почему же «Агада»?
На самом деле слово агада происходит из заповеди «И расскажи сыну своему…» (на иврите — веѓигадто левинхо). Рамбам так пишет в законах о хомеце и маце: «Повелевающая заповедь Торы — рассказывать о чудесах, которые Всевышний совершил для наших отцов в Египте, в ночь 15 нисона, как написано: «И расскажи сыну своему…» Ѓалоха продолжает: «Заповедь рассказывать детям, даже если они не спрашивают». Это означает, что каждый отец обязан в Песах поведать своим детям историю рабства и освобождения.
Наши мудрецы, составляя порядок проведения Пасхального Седера, используют самую лучшую методику, самые эффективные приемы обучения для того, чтобы передать этот рассказ детям. Они делают это таким удивительным образом, что сегодня, по прошествии тридцати трех столетий после этого исторического события, мы и наши дети с волнением переживаем то, о чем читаем в этот праздничный вечер. Это и есть самый успешный, с точки зрения педагогики, урок, который должен быть образцом для каждого учителя, родителя и воспитателя!
…Сразу же после Кидуша и первого стакана вина мы совершаем омовение рук и едим зелень, обмакивая ее в соленую воду. После этого мы преломляем мацу на две части и начинаем чтение Агады, которая объясняет нам, почему в эту ночь мы едим мацу. Тогда мы наливаем второй бокал, и наступает время самого важного в седер ѓаАгада — четырех вопросов. Для чего наши благословенной памяти мудрецы делают так? Они хорошо знают, что просто так читать детям лекцию бессмысленно, просто так рассказанная им каждый год история Исхода из Египта не вызовет у них интереса. (Один из членов общины рассказывал мне, как во время семейного ужина он пытается завести разговор на темы, связанные с недельной главой Торы. Его уже достаточно взрослые дети смотрят на него такими глазами, словно хотят сказать: «Ну вот, опять ты со своими лекциями! Еще один урок! Хватит уже!» И еще не открыв рот, он уже теряет их интерес и внимание. Похожее происходит не только с детьми, но и со взрослыми, когда им долго и формально читают лекцию: они перестают слушать, а если и слушают из уважения, то мало что запоминают из услышанного.)
Чтобы человек что-то хорошо запомнил, надо заставить его удивиться и вызвать у него вопросы «почему?», «отчего?». То есть привлечь его к активному участию в изучении темы. Человек хорошо запомнит ответ на вопрос, который мучил его самого. Именно поэтому мудрецы заповедуют нам делать различные странные вещи в начале Седера, цель которых удивить детей, чтобы пробудить их внимание и подвести их к вопросу, как пишет Рамбам: «Надо сделать такие изменения в эту ночь, чтобы дети спросили: «Чем эта ночь отличается от всех других ночей года?»
Одно дело, когда дети в детском саду просто заучивают четыре вопроса и читают их наизусть, не понимая, о чем идет речь, и другое, если дети сами определяют необычность того, что происходит в доме, и спрашивают, почему это так. Почему все сидят облокотившись? Почему обмакивают кусочек лука в соленой воде? Зачем нужен этот странный обычай есть горькую зелень? И так далее. Если дети спрашивают, то это означает, что они готовы слушать. И вот тогда родители дают им ответы на все вопросы. Это и есть первый урок по воспитанию наших детей в ночь Пасхального Седера.
Второй урок, которому мы, родители, учимся, читая Агаду, касается четырех сыновей. Одинаковое, уравнительное отношение к детям в семье очень распространено в мире. Младшему сыну дарят такие же подарки, как и старшему, потому что не хотят пробуждать в них зависть. Даже надежды, которые родители возлагают на детей, мало отличаются. Если старший на своей бар-мицве читал Ѓафтору, то того же ждут от младшего, не учитывая, что старший более способный, чем младший. А иногда наоборот — с младшего надо спрашивать больше, потому что ему больше дано Б‑гом, чем старшему. Особенно это проявляется в семье, где растут несколько сыновей. Старший брат обычно растет примером для остальных. Если же кто-то из детей не оправдывает ожидания родителей, ему говорят: «Твой старший брат сделал это, почему же ты не можешь? Твой брат не создавал проблем в школе, а ты?..» И так постоянно сравнивают и уравнивают детей.
И вот приходит Агада научить нас, что есть четверо сыновей, и каждый из них отличается от другого и требует к себе индивидуального подхода. Сыну-мудрецу надо больше объяснять, потому что он на самом деле хочет много знать и понимать все до самых мелочей. Сын-грешник не спрашивает, для того, чтобы знать, а лишь просто, чтобы насмехаться, и он должен получить соответствующий ответ. Сын-простак не способен выразить свои мысли, он только спрашивает: «А что это?» Четвертого сына, не задающего вопросов, вообще ничего не интересует, и поэтому родители должны заинтересовать его законами Седера, сами начать с ним разговор и «потянуть его за язык».
Ясно одно — каждый ребенок отличается от другого, и на нас, родителей, возлагается задача найти подходящий способ влиять на них и устанавливать с ними связь в соответствии с их особенностями, возможностями и индивидуальностью.
Существует обычай кражи афикомана во время Седера. Что скрывается за этим? Дети вообще склонны хотеть получить то, чего им нельзя, — согласно поговорке: «Запретный плод сладок». Поэтому когда ребенку говорят: «Тебе нельзя дотрагиваться до этого!» или «Нельзя заходить в эту комнату!» — он обязательно захочет сделать наоборот. Так и во время Седера, особенно, если присутствуют несколько детей, тогда между ними возникает соревнование. Каждый хочет доказать, что именно ему удастся украсть афикоман.
Наши мудрецы, зная детскую психологию, не пытаются изменить детей. Они используют отрицательные стороны детского поведения и направляют их в положительное русло. Игра на детском любопытстве и бунтарстве позволяет сохранить внимание и активность детей до самого конца Седера, так как они должны вернуть афикоман, который все будут есть в конце вечера. Это — третий урок.
В конце Седера мы просим ребенка вернуть афикоман, а он, конечно же, не хочет, и тогда мы обещаем ему подарок. Только после этого ребенок готов вернуть нам афикоман. Кое-кто удивляется и спрашивает: «Разве «дать взятку», задобрить ребенка подарком для того, чтобы он поступил правильно, это верный путь воспитания? Каждый раз, когда я затрагиваю эту тему на своих уроках, находятся люди, которые раздраженно восклицают: «Не может быть! Ребенок должен поступать правильно и выполнять определенные требования, потому что так надо вести себя. Иначе он никогда не будет правильно поступать, пока ему за это не заплатят.
Но еврейский закон считает иначе. Рамбам в комментарии к Мишне (трактат «Санѓедрин») пишет: «Для поощрения маленького мальчика, которого привели изучать Тору, учитель непременно будет вынужден использовать то, что любит ребенок. Скажет учитель: «Читай, и я дам тебе орехи или инжир». Когда ученик подрастет, учитель скажет ему: «Читай, и эти красивые туфли или одежда станут твоими!» А если это не сработает, то скажет: «Выучи эту главу, и я дам тебе динар или два динара!» Когда же его сознательность вырастет, скажет ему учитель: «Много учись, чтобы быть раввином или судьей, и люди будут уважать тебя!» И в конце концов он достигнет требуемого состояния, суть которого изучение Торы ради нее самой».
Так происходит и в действительности. Когда ребенку исполняется три года, совершают обряд опшерниш (первой стрижки), во время которого принято намазать медом буквы и дать облизать их ребенку, а также подбрасывают ему конфеты и говорят, что это сделал ангел Михоэль. Все это — для того, чтобы привлечь его к Торе. И никто при этом не говорит ему, что учить Тору — это заповедь Всевышнего.
По правде говоря, взрослые тоже не делают ничего бесплатно. Они идут на работу, потому что им за это платят. И даже если они не получают баснословных денег, они делают это потому, что работа дает им удовлетворение и положительные эмоции. И только праведники, как пишет Рамбам, работают не ради получения награды. От детей мы, конечно, не ожидаем подобного поведения, и поэтому надо поощрять их подарками (что на профессиональном языке называется положительными стимулами).
…В ночь Седера постоянно звучит число четыре: 4 бокала вина, 4 вопроса, 4 сына… Правил воспитания, которые дает нам Агада, тоже четыре:
1. Пробуждение в ребенке любознательности.
2. Индивидуальный и личностный подход к каждому.
3. Направление характера ребенка на хорошие поступки.
4. Привлечение положительных стимулов, быстро дающих удовлетворенность.
И если в нашей жизни станет привычным применение хотя бы одного из этих правил, то это зачтется нам в заслугу. С праздником воспитания вас! Веселого и кошерного Песаха!