РАДУЕМСЯ — ТОЛЬКО ВСЕ ВМЕСТЕ!
Наша недельная глава начинается с заповеди о приношении первых плодов (бикурим). Эта мицва призвана выразить чувство благодарности еврея за изобилие, которым награждает его Всевышний. Таким образом, принося первые колосья спелых злаков в Храм, евреи благодарили Б‑га. Кстати, стоит отметить, что заповедь бикурим касалась не только злаков, но семи видов растений, которыми славится Земля Израиля. Это пшеница, рожь, виноград, инжир, гранат, оливки (оливковое масло) и финики (финиковый мед).
Комментируя стих: «И будет: когда придешь на землю, которую Г‑сподь, Б‑г твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею и поселишься на ней…», Раши указывает, что это говорит нам о том, что «приношение первых плодов вменялось евреям в обязанность лишь после овладения землей и ее раздела». Завоевание Земли Израиля и раздел ее под руководством Йеѓошуа бин-Нуна длились 14 лет. Очевидно, что те, кто уже получил свой надел и собрал с него урожай, могли бы принести свои бикурим, даже несмотря на то, что другие евреи еще не получили свои наделы. Однако Тора говорит: нет обязанности выполнять эту заповедь, пока не закончено завоевание и раздел земли.
Это трудно понять. Ведь цель исполнения заповеди бикурим состоит в том, чтобы выразить признательность Всевышнему, доказать, что еврей — не неблагодарный человек: получив свой удел земли, посадив саженцы и собрав урожай, он принесет в Храм первинки и скажет тем самым «спасибо» Б‑гу. Разве можно наслаждаться фруктами, не выполнять заповедь и ждать целых 14 лет, пока не разделят землю?!
Выясняется, что заповедь первинок дается для того, чтобы выразить благодарность Всевышнему за полное добро, за общую радость. В комментарии Раши на стих «И радуйся всему благу тому…» сказано: «Исходя из этого, наши мудрецы говорили, что провозглашение при первых плодах имеет место только в пору радости». Поэтому пока есть еще евреи, которые не получили свой надел, нет полноты радости у тех, кто свой надел получил. То, что существует еврей, который не испытывает радости от владения землей, уменьшает радость других (ибо еврей не может насладиться в полной мере своими плодами, когда он знает, что есть еще те, кто не получил свой надел), а отсутствие полноты радости делает невозможным исполнение заповеди бикурим.
Точно так же мы подходим к вопросу о дожде. Каждый еврей знает, что в молитве Амида в зимние месяцы мы молимся о дожде, а летом о росе. В праздник Шмини-Ацерес евреи всего мира начинают говорить: «Благословен… посылающий ветер и дарующий дождь…» Это произносится в начале молитвы Амида каждый день. Однако в будние дни есть сезонные изменения еще в одном благословении. Зимой мы говорим в нем слова: «И дай росу и дождь для блага нашего…» Зачем нужна эта прибавка? Почему не достаточно сказать «посылающий ветер»? На самом деле, в начале молитвы мы просто констатируем, что Всевышний является Тем, Кто посылает ветер. А во втором благословении мы просим, чтобы Б‑г дал росу и дождь.
Есть и еще одно отличие между двумя благословениями. Просить Б‑га о дожде мы начинаем не в Шмини-Ацерес, а только 7 хешвона (а за пределами Земли Израиля — еще позже). В «Законах молитвы» Алтер Ребе объясняет это так: «Начинают просить дожди в земле Израиля с ночи 7 хешвона, потому что земля эта гористая и нуждается в дождях… И было бы логично просить об этом сразу же после праздников, но откладывали эту просьбу на 15 дней после праздников для того, чтобы последний еврейский паломник вернулся домой, на реку Евфрат (где находилось самые отдаленные от Иерусалима еврейские общины), и не остановили его дожди».
Ребе объясняет, что просьба о дожде продиктована самой насущной необходимостью, так как без дождя ничего не растет. Все знают, насколько Земля Израиля зависит от дождей. Отсутствие дождя создает угрозу самому существованию человека. С другой стороны, забота о благе последнего еврея, который должен добраться до своего дома без дождя, не является насущной необходимостью, жизненно важным вопросом, а представляет собой всего лишь заботу об удобстве, чтобы еврей не промок. Если так, то почему забота об удобстве еврея, который живет в самом отдаленном от Иерусалима месте, до такой степени трогает весь еврейский народ, что по этой причине он откладывает просьбу о дождях?! Потому что еврей знает, что, прося о дожде, он может навлечь беду на другого еврея — того, который находится в дороге, и следовательно, он не сможет насладиться этим дождем. Еврей говорит: «Если мой дождь может причинить горе (или даже небольшое неудобство) другому еврею, то мне не нужен дождь». Ведь еврей не может испытывать наслаждение, когда страдает кто-либо, кого он действительно любит. Так родители не получают удовольствия ни от чего, что они делают, если знают, что их ребенок страдает, даже если он находится на расстоянии многих тысяч километров от них.
С тем же подходом мы сталкиваемся в рассказе о мане, который сыпался с неба в течение 40 лет странствий сынов Израиля по пустыне. В главе «Беѓаалойсхо», комментируя стих «Мы помним рыбу, которую ели в Египте даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок», Раши говорит: «Сказал рабби Шимон: «Почему ман принимал вкус всякой пищи за исключением перечисленных? Потому что они вредны для кормящих женщин. Говорят женщине: «Не ешь чеснока и лука ради младенца».
Ясно, что в общем числе народа Израиля кормящие женщины составляли незначительное меньшинство. Ведь было 600 тысяч мужчин, так сказать, призывного возраста, плюс еще те мужчины, которые были моложе 20 лет и старше 60. Да и среди женщин были незамужние и пожилые, которые уже не могли рожать, так что группа кормящих матерей была не очень значительной. И тем не менее, как говорит Ребе в одной из своих бесед на главу «Беѓаалойсхо», «для того, чтобы кормящие женщины не обратили внимание, что все евреи наслаждаются этими вкусными кушаньями, и не возжелали их, надо, чтобы все сыны Израиля не ели эти продукты». Мы снова сталкиваемся с тем же правилом: один еврей не способен наслаждаться едой, которая может повредить другому еврею.
Какой вывод мы можем сделать для себя? В своем первом майморе после принятия на себя руководства еврейским народом «Боси легани» Ребе цитирует Талмуд, трактат «Сота». На стих о нашем праотце Авраѓаме: «И взывал к Имени Всевышнего, Б‑га мира», Талмуд приводит следующие слова: «Сказал Рейш-Лакиш: «Не читай ваикро — «взывал», читай ваякри — «заставлял взывать». Стих учит нас, что не только наш праотец Авраѓам сам взывал к Имени Всевышнего, но и способствовал тому, что и другие делали это по его примеру! Талмуд рассказывает, что после того, как гости Авраѓама в пустыне ели и пили, в благодарность они начинали благословлять его. Авраѓам говорил им: «Разве мое вы ели? Вы ели то, что послал вам Б‑г мира, Его и благодарите, и к Нему взывайте!»
И добавляет Ребе: «Если еврей хочет, чтобы в нем укоренилось понятие ваикро, то есть еврей должен почувствовать, что он сам взывает к Имени Всевышнего, должно быть у него понятие ваякри. Это значит: позаботься о том, чтобы и твой ближний не только знал, что Б‑г существует, но и провозглашал: «Б‑г мира!» (что означает полное единство между Всевышним и миром — «нет ничего кроме Него»). Еврей не может насладиться полностью своей связью со Всевышним, когда он знает, что есть тысячи евреев, которые не ведают о существовании Б‑га. Еврей не сможет насладиться молитвой на Рош ѓаШоно и особой атмосферой Йом-Кипура, если он не сделает все, что от него зависит, чтобы приблизить еще одного еврея к Всевышнему, привести его на праздники в синагогу. Только тогда он почувствует наслаждение от связи со Всевышним, когда поможет другим евреям получить духовное удовлетворение и приблизиться к Б‑гу.