У евреев есть древний обычай — благословлять детей в Субботу, Йом-Кипур и перед хупой, произнося стихи Торы с благословением коѓенов (Бамидбор, 6: 22–26). При этом сначала добавляют еще одно предложение, которое дает точную модель воспитания еврейского ребенка. Дочь благословляют такими словами: «Да уподобит тебя Всевышний Саре, Ривке, Рахели и Лее». А сына — «Да уподобит тебя Всевышний Эфраиму и Менаше». Да, вечная еврейская мечта — не врач и не юрист, не инженер и не педагог, а «Эфраим и Менаше». Что, конечно, озадачивает: как два сына Йосефа стали еврейской мечтой? Ведь мы не знаем ни одной особой истории, связанной с ними! Было бы понятно, если бы в благословении назывались имена Йеѓуды и Йосефа или Моше и Аѓарона, или Йонатана и Давида. Но в чем можно брать пример у Эфраима и Менаше? Особенно когда девочки получают благословение расти, как праматери нашего народа — Сара, Ривка, Рахель и Лея! А в то же время, называя идеал для мальчиков, пропускают праотцев, обходят основателей колен, и оказывается, что идеальная модель еврея скрывается только в четвертом поколении от нашего праотца Авраѓама — Эфраим и Менаше. Что бы это могло значить?
На самом деле, у этой формулировки благословения есть важный источник. Возлагая руки на голову внуков для благословления, Яаков говорит: «Тобою будет благословлять Израиль, говоря: «Да поставит тебя Б‑г как Эфраима и Менаше» (Брейшис, 48: 20). Раши комментирует этот стих так: «Желая благословить своих сыновей, человек произнесет благословение, данное Эфраиму и Менаше. И скажет человек своему сыну: «Да поставит тебя Б‑г как Эфраима и Менаше». Но это только увеличивает наше недоумение: почему наш праотец Яаков, удостоившийся учиться у своего деда и отца, исполинов нации Авраѓама и Ицхока, а также видеть проявления духовной мощи Йеѓуды и Йосефа, устанавливает, что еврейский идеал находится не среди его отцов и даже не среди его детей, а в будущем поколении — среди его внуков?
На фарбренгене в Субботу недельной главы «Вайехи» 5730 (1969) года Любавичский Ребе указал на чудесное явление, связанное с личностями Эфраима и Менаше. Они были первыми детьми, родившимися в изгнании и выросшими без еврейской среды, оберегающей и воспитывающей. Хотя основатели колен тоже родились в Ханаане, они росли в большой, сплоченной семье, объединенной светом нашего праотца Яакова. Однако Менаше и Эфраим росли в одиночестве, в нееврейском окружении, в то время как их отец Йосеф управлял крупнейшим в мире царством. Можно представить себе, какие подозрения родились в душе Яакова, когда он спустился в Египет и услышал от Йосефа, что у него есть два внука. Наверно, его внуки выглядят так же, как их египетские друзья и соседи! Но, к удивлению Яакова, перед ним предстали два скромных юноши, которые, казалось, сошли с выпускной фотографии студентов иешивы: серьезное выражение лица, кипа на голове и пейсы.
И уста Яакова произносят такие слова: «Тобою будет благословлять Израиль…» — я бы хотел, чтобы все были такими, как вы. Если таких детей можно воспитать здесь, в египетском изгнании, то нет предела силе еврейской души! Менаше и Эфраим представляют собой гордый, энергичный иудаизм, тот, который приходит по выбору, а не по необходимости, тот, который преодолевает даже самые большие трудности и доказывает, что «народ Израиля жив». Никакие преграды не устоят на пути мальчика, который хочет быть верным наследию своих отцов. И поэтому на протяжении веков сыновей благословляют одинаково: да пошлет вам Всевышний душевные силы, чтобы быть верными полученному вами воспитанию, преодолевать трудности и освещать духовным светом темные уголки души и пространства!
Как можно удостоиться такого чуда? Как преодолеть естественное желание быть похожими на окружающих, избегать влияния улицы и воспитывать еврейского ребенка в Каире, как будто это Хеврон? Секрет скрыт в именах мальчиков: Менаше и Эфраим. Это имена-антиподы, в которые Йосеф вложил всю силу своей мечты, уникальный образ жизни, который он определил для своей семьи в Египте. Имя Менаше образовано от слова шойхеха — «забвение», и означает «помогающий забыть плохое», а также имеет силу устранять зло. Йосеф после рождения старшего сына сам объясняет значение его имени: «Ибо дал забыть мне Б‑г всю мою тягость и все в доме отца моего» (Брейшис, 41: 51). В этом имени Йосеф выразил ностальгию по прошлому, боль о том, что его ребенок забудет, откуда они пришли. Его сын может не знать, кто такие Авраѓам и Ицхок, у него может не быть привилегии хотя бы один раз посидеть на настоящем субботнем фарбренгене вместе с отцом… Йосеф называет своего сына Менаше, чтобы всегда помнить о том, чего нам недостает, что мы теряем каждую минуту жизни в Египте, и о том, как мы могли бы жить с отцом в Эрец-Исроэль. Имя Менаше подтверждает тот факт, что каждую Субботу Йосеф сидел с детьми, закрывал глаза и переносился в Хеврон. Он рассказывал им, как его отец произносил Кидуш, какие субботние песни он любил и какие ворт (слова Торы) говорил каждый год по недельной главе.
С другой стороны, имя Эфраим означает «плодовитый», то есть прямо противоположное. Йосеф говорит: «Ибо размножил меня Всевышний в стране бедствия моего» (Брейшис, 41: 52). На исходе Субботы Йосеф «просыпался», возвращался в материальный мир и стремился использовать каждую минуту в Египте для процветания и привнесения туда еврейских ценностей. Проживая в Египте, он смог оказывать еврейское влияние в соответствии с ценностями и представлениями этого духовно низкого места (так, например, мы читали в конце предыдущей главы о том, что Йосеф заставил всех египтян сделать обрезание).
Если Менаше — это память о прошлом, то Эфраим — это творение будущего. И поэтому любой рост в жизни складывается из этих двух движений: с одной стороны, мы должны знать об утраченном и стремиться к большему, гораздо большему. Только тот, кто отвергает тьму, решительно отказывается привыкнуть к ней и мечтает о свете, может сломать границы и выйти на свободу. С другой стороны, невозможно удовлетвориться мечтами и ностальгическими воспоминаниями. Мы должны спуститься на землю и вести активную работу в соответствии с ценностями и понятиями того места, куда нас привел Всевышний.
Хочется в заключение поделиться замечательной историей, рассказанной равом Леви-Ицхоком Гинзбургом: Тридцать лет назад группа учеников иешивы «Торат эмет» в Иерусалиме проводила работу с новыми репатриантами из Советского Союза, которые поселились в Самарии. В поселении Шило они встретили евреев, которые были отрезаны от еврейской жизни в течение семидесяти лет коммунизма, а здесь в их душах загорелся огонь веры и они делали первые шаги тшувы. Однажды пожилой мужчина остановил их и спросил, являются ли они последователями Хабада. Получив положительный ответ, он попросил разрешения рассказать им одну чудесную историю. Слезы наполнили его глаза, когда он вернулся в своих воспоминаниях на десятилетия назад: «Я не могу описать ту беспросветную тьму, в которой мы жили. Коммунистические сапоги жестоко топтали каждого верующего человека, и многие из нас были убиты или сосланы в Сибирь. Однажды я присоединился к группе хасидов, проводивших подпольный фарбренген. Хасиды пили все больше и больше лехаим, и количество пролитых слез могло соперничать с количеством напитка, налитого в стаканы. Уже многие годы они были отрезаны от Ребе, которого выслали из страны, и между ними и западным миром опустился «железный занавес». Они вспоминали Ребе, цитируя его, рисуя его лицо и пытаясь контролировать бесконечную тоску разлуки. Внезапно один из них встал и сказал: «Ребята, что толку плакать? Давайте сделаем что-нибудь, чтобы поехать к Ребе!» Другие с удивлением посмотрели на него. Как поехать к Ребе? Угнать самолет и полететь в Нью-Йорк?! Только за такой разговор можно было загреметь в Сибирь на двадцать лет! Однако этот хасид собрал стулья, выстроил их друг за другом, как вагоны поезда, и, пригласив друзей сесть на стулья, сказал: «Вот, мы едем к Ребе!» Это было похоже на то, как дети играют в поезд, но ничто не остановило порыв хасидов, и некоторые из них присоединились к его «игре». И вот я могу свидетельствовать о чуде: все хасиды, которые присоединились к этому воображаемому поезду, удостоились вскоре покинуть СССР и встретиться с Ребе, а те «реалисты», что привыкли к тьме и считали ее окончательной и неразрушимой, застряли там на долгие годы…»
Давайте же не будем такими «реалистами», не станем привыкать к тьме изгнания, а будем надеяться и верить в то, что Всевышний вскоре, в наши дни осветит нас и весь мир светом грядущего Избавления!