Первая Суббота после Пурима дает нам повод немного поговорить о прошедшем празднике и немного о предстоящем — о Песахе. Несколько лет назад мы разговаривали дома с детьми и рассказывали им, как дедушка моей жены рав Аѓарон Хазан, да будет благословенна его память, рассказывал нам о смерти Сталина, да сотрется имя его, и о том, что ей предшествовало. 26 тейвеса 5713 года (13 января 1953 г.) Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) опубликовало следующее заявление:
«Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза…
Преступники признались, что они… умертвили товарища А. А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А. С. Щербакова… Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Арест преступников расстроил их злодейские планы…
Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, — состояли в наемных агентах у иностранной разведки.
Большинство участников террористической группы были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт»… Другие участники террористической группы оказались давнишними агентами английской разведки…
Следствие будет закончено в ближайшее время».
В заявлении были указаны имена девяти задержанных, каждый из которых был выдающимся врачом в СССР, шестеро из них были евреями.
Так начался ужасный кровавый навет, который впоследствии стал известен как «Дело врачей». Заявление было распространено во всех средствах массовой информации и сопровождалось массовым подстрекательством против евреев в Советском Союзе и против мирового еврейства. Общественность призывали остерегаться «врагов народа» и просили всех граждан проявлять бдительность в отношении «террористов под видом врачей». В школах, высших учебных заведениях, на фабриках, в военных частях и гарнизонах, и, в первую очередь, во всех медицинских учреждениях, проводились «информационные собрания», на которых самым серьезным образом осуждали «врачей-убийц»… Евреи массово теряли работу, особенно — в НИИ, университетах и, конечно, в медицинских центрах. Со дня на день волна антисемитских настроений и нагнетание массового психоза увеличивались. Евреи СССР испытывали ни с чем несравнимый страх и с растущим беспокойством ожидали «показательного процесса». Все боялись, что если арестованные врачи будут осуждены, а в этом, конечно, не было никаких сомнений, то евреям в СССР грозила реальная опасность!
Историки, исследовавшие документы о событиях тех дней, полагают, что таковым и был план Сталина. Врачи будут осуждены, негодование масс достигнет своего предела, и в последний момент вмешается правительство, которое, якобы для защиты евреев от «народного гнева», вынуждено будет провести массовую депортацию евреев в Сибирь и на Дальний Восток. Позже выяснилось, что для этой цели уже были подготовлены поезда (в 1943–44 годах подобным же образом были изгнаны со своих земель крымские татары и некоторые другие народы). Это что касается страха перед будущим. Но неприятности уже начались. Евреи по всему Советскому Союзу подвергались оскорблениям и издевательствам, их унижали и преследовали повсюду: на улице, на рабочем месте и среди соседей. Ненависть достигла таких масштабов, что евреи избегали выходить на улицу.
Рав Аѓарон Хазан рассказывал мне, что те неспокойные дни выпали перед праздником Пурим, и он решил не позволить отчаянию сломить их дух. В первый раз за долгое время они запланировали отметить Пурим в широком семейном кругу. Около двадцати пяти мужчин, женщин и детей собрались на празднование в его тесной квартирке. Охватившее всех присутствовавших мрачное настроение усугублялось порывами холодного ветра, которые врывались в разбитые окна квартиры (их разбили накануне ночью соседи-антисемиты). Во время трапезы они говорили о бедах и гонениях, которым в прошлом многократно подвергались евреи и которые в настоящее время, кажется, повторяются. Неожиданно два маленьких мальчика, оба в возрасте пяти лет, выпрыгнули из-за стола. Они начали петь и танцевать, положив руки на плечи друг другу! Этот акт веселья взбудоражил присутствовавших и поднял дух всех участников. «Смотри! — крикнул один из них. — Если маленькие дети танцуют и поют, то это знак великого чуда, которое случится с нами!»
За тысячи километров оттуда, в штаб-квартире Хабада «Севен севенти» хасиды собрались на праздничный пуримский фарбренген с Любавическим Ребе. Как и при каждой такой возможности Ребе начинал с хасидской беседы, а потом говорил об актуальных событиях. Фарбренген продолжался, пели хасидские мелодии и произносили лехаим, а затем — уже почти на рассвете! — лицо Ребе внезапно просветлело, и все почувствовали, что с ним происходит что-то необычное. И тогда Ребе начал рассказывать такую историю: «Это было во время революции в России. После свержения царя в стране должны были пройти выборы, и Ребе Рашаб, тогдашний глава Хабада, поручил своим последователям принять в них участие. Один из хасидов не имел никакого представления о мирских делах, но заповедь Ребе была для него законом. Поэтому, окунувшись в микву, он пошел голосовать. Прибыв на избирательный участок, он увидел группу людей, которые стояли и кричали: «Ура!». Он тоже встал рядом с ними и закричал: «Ѓу — ра!» (слово «ура» ему послышалось как ивритское ѓу — ра, то есть «он — плохой» или «он — зло»). Ребе закончил свой рассказ, и хасиды поняли, что за этим что-то кроется. По просьбе Ребе они встали и с большим воодушевлением трижды прокричали: «Ѓу — ра!». После этого Ребе произнес маймор — философский трактат по хасидизму.
4 марта 1953 года по радио было передано официальное сообщение о том, что в ночь с 28 февраля на 1 марта (по еврейскому календарю — 14 адора, в Пурим!) Сталин заболел и потерял сознание. Вечером следующего дня он умер, о чем было объявлено по радио 6 марта в 6 часов утра. Евреи в СССР вздохнули с облегчением. Они не могли представить себе более чудесного и успешного окончания «дела врачей». После смерти диктатора закончился самый страшный период в жизни советского еврейства…
Мой тесть, рав Моше Гринберг, в 1947 году пытался переправиться через границу, чтобы затем отправиться в Израиль. Вместе с несколькими друзьями он искал место, где они могли бы открыто жить как евреи. Увы, проводник, на которого они полагались, сдал их властям, и мой тесть и его друзья были приговорены к 25 годам лагерей. Рав Моше однажды сказал, что даже не мечтал о том, что когда-нибудь выйдет из лагеря живым. Но, с Б‑жьей помощью, Сталин умер, и сразу после его смерти были освобождены тысячи политзаключенных. Рав Моше приехал в Москву, женился, создал семью и спустя годы все-таки поднялся в Святую землю.
Почему я сегодня говорю вам о смерти Сталина? Ведь он умер в Пурим, а мы уже отметили этот праздник и готовимся к Песаху. Мало кто знает, что скрывается за обычаем увеличивать в еде во второй день Песаха по сравнению с первым. Он связан с тем, что во второй день Песаха был повешен злодей Аман («Шулхан орух», «Орах хаим», 490: 2). Поэтому если можно праздновать поражение Амана в Песах, хотя искупление было на Пурим (то есть целый месяц радоваться поражению врага евреев), то, несомненно, в период от Пурима до Песаха можно отпраздновать и поражение «современного Амана», добавив еще один лехаим за спасение от уничтожения евреев, живших в СССР. И пусть в память об этих событиях будут «радость и веселье у иудеев, пиршество и праздник» (Эстер, 8: 17).