Президентом Государства Израиль с 1963-го по 1973 год был «хабадник» Залман Шазар (Шнеур-Залман Рубашов). Не подумайте, что он носил длинную бороду, черный сюртук и широкополую шляпу, — просто у него была хасидская душа…
Будущий президент родился в хабадской семье, его родители и особенно его дед, рабби Моше Гинцбург из местечка Мир, были до глубины души преданными последователями любавичского хасидизма.
З. Шазар много рассказывал о своем деде, успешном предпринимателе. Весельчак по природе своей и интересный собеседник, рабби Моше готов был помочь каждому в любом деле. Жена его, бабушка Зельда, мудрая и образованная женщина, всегда встречала гостей с приветливой улыбкой на красивом лице. Только одно омрачало их семейное счастье — дети. Не то чтобы у них совсем не было детей, но все дети умирали в младенчестве, не про нас будет сказано…
Каждый год рабби Моше ездил к Любавичскому Ребе испросить благословения на жизнеспособное и здоровое потомство, но, к сожалению, оно не действовало. В том году, незадолго до Рош ѓаШоно, его жена снова забеременела. И на этот раз она строго наказала мужу не возвращаться домой без обещания Ребе, что этот ребенок выживет и будет здоровым. Он заверил жену, что сделает все возможное.
Любавичи встретили рабби Моше радостным многолюдьем — отовсюду съезжались хасиды, чтобы провести праздники вместе со своим новым Ребе (в том году душа Ребе Цемах-Цедека покинула этот мир, и его сменил Ребе Маѓараш — четвертый Любавичский Ребе рабби Шмуэль Шнеерсон). Рабби Моше чувствовал, что нынешний визит возымеет, наконец, долгожданное действие, и он получит желаемое благословение.
Отвлекусь ненадолго, чтобы напомнить вам, что в Рош ѓаШоно мы читаем Ѓафтору, посвященную Хане, матери пророка Шмуэля (Шмуэль I, 1). Эта история произошла около трех тысяч лет назад. Хана была любимой женой Эльканы, одного из руководителей колена Эфраима. Жили они очень хорошо, и только одного в жизни им не хватало — детей. После десяти лет, что Хана была замужем за Эльканой, она предложила мужу жениться на другой женщине, чтобы, по крайней мере, у него были дети. И, возможно, за жертву, которую она готова была принести — поделиться своим мужем с другой, — Б-г смилостивится над ней и даст потомство. Хана сказала: «Увидит Всевышний, что я сама пустила горести в свой дом, и придет к нему».
Откуда появилась у Ханы эта идея? Она вспомнила Сару, жену Авраѓама, которая тоже долгое время была бесплодной, а потом, после десяти лет брака, предложила своему мужу взять в жены Агарь: «И сказала Сарай Авраму: «Вот утробу замкнул мне Г-сподь… Войди же к моей рабыне; быть может, воздвигнусь через нее» (Брейшис, 16: 2). Сара тоже подумала: может, из-за того, что я приведу в дом соперницу, Б-г смилостивится надо мной? И действительно, вскоре она, наконец, удостоилась увидеть плод чрева своего — сына Ицхока.
Хана решила, что будет делать то же самое. Элькана женился во второй раз на женщине по имени Пнина, и у них стали рождаться дети. Однако новая жена, вместо того чтобы быть благодарной Хане за то, что та отказалась от мужа в ее пользу, постоянно дразнила ее, усугубляя печаль бездетной женщины. При каждом удобном случае Пнина напоминала Хане, что у нее нет детей. Она спрашивала: «Когда ты собираешься забрать детей из школы?..» или: «Когда ты готовишь обед для детей?..» Так соперница делала жизнь Ханы еще горше.
Каждый год вся семья Эльканы отправлялась в Шило, место, где стоял в те времена Храм, чтобы «поклониться и принести жертвы Г-споду». Хана молилась там и просила у Б-га послать ей ребенка, но ее мольбы не были услышаны… В том году, с которого начинает свой рассказ первая Книга Шмуэля, они снова пришли в Шило на Рош ѓаШоно. Элькана принес жертвы, и вся семья праздновала вместе, но Хана сидела за столом и плакала, а не ела. Она очень страдала от того, что до сих пор не имела собственного ребенка. Элькана пытался успокоить ее, говоря: «Хана! Что ты плачешь и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? Не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» (Шмуэль I, 1: 8). Однако для женщины, которая желает иметь ребенка, это довольно слабое утешение. Хана вдруг встала и пошла молиться в Храм. В своей молитве она пообещала, что если Б-г удостоит ее родить сына, то она посвятит ребенка служению Всевышнему «на все дни жизни его» (там же, 1: 11). Он вырастет, чтобы быть пророком и служить народу Израиля.
Когда Хана тихо молилась «в сердце своем, только губы ее шевелились, голоса же ее не было слышно» (там же, 1: 13), в Храме — «на кресле у дверного косяка» — сидел Эли-первосвященник, мудрец и праведник. Он наблюдал за женщиной, которая стояла и разговаривала сама с собой. В те времена не было понятия о «молитве шепотом», поэтому первосвященник подумал, что она пьяна, и обратился к ней со словами укора: «Доколе будешь ты пьянствовать?» (там же, 1: 14). Хана обернулась и ответила ему: «Нет, господин мой, я жена, скорбящая духом…» (там же, 1: 15). Я молюсь, объяснила Хана, чтобы Б-г дал мне ребенка.
Когда Эли понял, что напрасно укорял несчастную женщину, то решил благословить ее и сказал: «Иди с миром, и Б-г Израиля да исполнит желание твое — то, чего ты просила у Него» (там же, 1: 17). Раши объясняет, что эти слова были знаком: молитва Ханы услышана. И в заслугу полученного благословения на следующий год родился пророк Шмуэль…
Но вернемся к нашему рассказу. Во время новогодней молитвы рабби Моше из Мира — дед президента Шазара — стоял напротив Ребе Маѓараша. Читая историю Ханы, протяжно растягивая слова в такт мелодии Ѓафторы, Ребе вдруг поднял голову и посмотрел на него долгим пронзительным взглядом. Рабби Моше сердцем сразу почувствовал, что он уже получил благословение. Если Ребе, читаяЃафтору о женщине, которая очень хотела детей, смотрел на него, особенно учитывая то, что самого Ребе звали Шмуэль, можно было считать, что его желание удовлетворено.
Сразу после Рош ѓаШоно, собираясь в обратный путь, рабби Моше пошел попрощаться с Ребе и попросить особое, ясное и однозначное благословение — ведь он обещал жене, что на этот раз он не постесняется и передаст Ребе ее просьбу. И вот он стоит в очереди, которая медленно движется. И он подходит уже близко, очень близко. Дверь открылась, он оказался перед Ребе, и вдруг услышал, что цадик тихонько, как-будто сам себе, напевает мелодию Ѓафторына Рош ѓаШоно. Это так тронуло рабби Моше, что он заплакал, как маленький ребенок, и рассказал Ребе о том, что у них с женой рождались дети, но все они умирали в младенчестве, не дай Б-г. Сейчас его жена снова беременна, и он очень просит, чтобы Ребе благословил их на здоровое потомство, которое проживет долгую жизнь… Выслушав посетителя, Ребе поднял голову и сказал: «Иди с миром, ты молился, и твоя молитва уже принята Б-гом». И после паузы он добавил: «Назови его по имени отца».
Услышав эти слова, рабби Моше не просто вышел, но выскочил из комнаты от радости и сразу же побежал на вокзал, чтобы успеть на первый поезд и как можно быстрее рассказать жене о полученном благословении. Самообладание вернулось к нему, когда он сел в поезд, и тут он начал копаться в памяти, вспоминая, что Ребе сказал ему: «Назови его по имени отца». Однако Ребе не уточнил, какого именно отца он имел ввиду: своего отца, Менахем-Мендела, который умер в том году, или отца самого рабби Моше Гинцбурга, которого звали Шауль. С одной стороны, есть заповедь о почитании отца и матери, частью исполнения которой стал обычай называть детей именами своих родителей, если их души, не дай Б-г, уже оставили наш мир. С другой стороны, многие хасиды стремятся называть детей в честь Ребе…
Всю дорогу домой рабби Моше размышлял над этим вопросом, Он сошел с поезда, пришел домой и поведал жене радостную весть. Супруги решили ждать, когда благословение исполнится. И в Пурим, день, предназначенный для чудес, бабушка Зельда родила близнецов! Двух сыновей назвали «по имени отца»: одного — Менахем-Мендел, в честь отца Ребе, а второго — Шауль, в честь отца рабби Моше.
…В нашей сегодняшней недельной главе «Ки совой» мы читаем о благословениях, которых удостоится еврейский народ, исполняя заповеди Всевышнего. И в начале, одним из первых, стоит благословение на потомство: «Благословен плод чрева твоего» (Дворим, 28: 4). Тора повторяет его дважды, ибо это, на самом деле, величайшее из благословений, которое человек, может пожелать сам себе.
Мы с вами стоим в преддверии Рош ѓаШоно. Вспомним о том, что наша праматерь Сара, почти четыре тысячи лет назад, и наша праматерь Рахель, чуть позже, и в свои дни Хана, мать пророка Шмуэля, и в наше время — всего сто пятьдесят лет назад — рабби Моше Гинцбург из Мира, дед президента Шазара, — все они получили благословения Всевышнего на Рош ѓаШоно. У каждого из нас есть сокровенное желание, спрятанное в глубине сердца. Знайте, когда наступает Рош ѓаШоно, нам не следует стесняться, мы должны воспользоваться этими днями и просить Всевышнего об исполнении того, чего мы так сильно желаем. И мы верим, что Б-г, наш милостивый Отец, выполнит нашу просьбу…