…Оркестр наигрывал хасидские мелодии, и в банкетном зале завершались последние приготовления к хупе. В это время отец невесты, рав Йосеф Бистон, посланник Хабада во Флориде, ходил между столами с сияющим лицом и переполненным радостью сердцем. Он пожимал руки, обнимался и целовался с гостями, которые также разделяли его волнение. Многие из них не забыли тех трудных лет, которые прошли со дня свадьбы родителей невесты до той минуты, как она появилась на свет.
Вдруг рав Бистон заметил господина Ю., друга его отца, еврея, хорошо известного в Флатбуше, штат Нью-Йорк. Он был удивлен: хотя г-ну Ю. и отправили приглашение на свадьбу, его присутствия особо не ожидали. Их отношения были не очень близкими и вряд ли могли служить основанием для поездки из Нью-Йорка во Флориду.
— За что мы удостоились такой чести? — спросил рав Бистон.
— Мазл-тов! После, после расскажу… — ответил г-н Ю. с многозначительной улыбкой.
Когда церемония хупы закончилась, и гости приступили к трапезе, рав Бистон подошел и сел рядом с другом семьи из Флатбуша.
— Как ты помнишь, — начал свой рассказ г-н Ю. — я хорошо знал твоего отца и был очень дружен с ним. Как и все его друзья, я был приглашен на вашу свадьбу. Когда после нее прошло несколько лет, а у вас с женой все еще не было детей, это меня очень огорчило, и я часто задумывался, чем можно вам помочь.
Как-то вечером мне пришла в голову одна идея. Я отправился в Краун-Хайтс и стал ждать, когда Любавичский Ребе пойдет к себе домой. Через час Ребе появился, я подошел к нему и сказал: «Рабби, я прошу благословения на потомство для Йосефа-Ицхока сына Цветл-Гитл и его жены Белы-Рохл дочери Дворы». Ребе посмотрел на меня и тут же поправил: «Дочери Дворы-Леи…» Через секунду он добавил: «Но я уже дал им благословение!» Так как я не хабадник, то позволил себе небольшую вольность сказать: «Ребе, благословения недостаточно, дайте обещание!»
Прошло несколько секунд, которые показались мне вечностью, а потом Ребе произнес: «Ты и я будем танцевать на свадьбе». Я возразил: «Однако вы, как правило, не бываете на свадьбах!» Ребе улыбнулся мне и сказал: «На этой свадьбе я буду!»
Об этом разговоре я никому не рассказывал. Менее чем через год у вас родилась дочь… Много воды утекло с тех пор по реке Гудзон. Твой отец умер, и отношения между нашими семьями стали менее близкими. Подробности беседы с Любавичским Ребе совсем стерлись из моей стареющей памяти. Тем не менее, когда две недели назад я нашел в своем почтовом ящике приглашение на свадьбу твоей дочери, то был рад, что ты меня еще помнишь. Однако я совсем не думал, что смогу полететь на свадьбу. К тому же последнее время я нахожусь в затруднительном материальном положении, и у меня нет лишних денег на полет и гостиницу во Флориде. И вот в ночь на эту Субботу (это было двадцать пятого числа месяца адор II) Любавичский Ребе явился мне во сне вместе с твоим отцом. «Рабби Юдл, — обратился ко мне Ребе, — разве я не обещал вам, что мы оба будем танцевать на этой свадьбе? Теперь и вы должны исполнить вашу часть соглашения…»
Я проснулся и не стал слишком задумываться над своим сном. «Мало ли что может присниться!» — сказал я себе. На исходе Субботы мне приснился второй сон. Ребе снова пришел ко мне, на этот раз без твоего отца, и спросил: «Почему ты не едешь на свадьбу к Бистонам? На этот раз я ответил ему (во сне), что у меня нет ни гроша в кармане, чтобы лететь во Флориду. Ребе ответил: «Хасиды никогда не принимали во внимание деньги». — «Но я не хасид», — возразил я. «Ты — хасид!» — заявил Ребе, и тут я проснулся.
В ночь на понедельник Любавичский Ребе явился мне во сне в третий раз. Наш разговор был очень похож на предыдущие, только этой ночью Ребе закончил его словами: «Деньги как-нибудь найдутся…» В тот же день по дороге к своему офису, я встретил друга, у которого дела в бизнесе шли очень хорошо. «Ты выглядишь расстроенным в последнее время… У тебя проблемы?» — спросил он. «Нет, обычные заботы о добыче средств к существованию, как и у всех», — ответил я. «Послушай, — предложил друг. — Возьми небольшой отпуск и забудь обо всех заботах!» Я криво улыбнулся. У меня нет денег, чтобы дотянуть до конца недели, а он говорит со мной об отпуске! Словно прочитав мои мысли, друг достал из кармана четыреста долларов. «Возьми и поезжай отдохнуть, даже на один день, это поможет», — сказал он тоном, не терпящим возражений. Когда я вернулся домой, жена спросила меня: «Почему ты не позвонишь Бистону пожелатьмазл-тов? Ведь осталось всего два дня до свадьбы его дочери!» И в этот самый момент все части пазла сложились для меня в одну картину: данное двадцать лет назад обещание Любавичского Ребе, три моих сна, деньги, которые мне дал друг…
Вот почему ты видишь меня сегодня здесь, на свадьбе твоей дочери, — заключил свою замечательную историю г-н Ю.
Между тем наступило время танцев. Был дан сигнал, и под звуки мелодии «Поднимите, врата, верхи ваши…» (Теѓилим, 24) хасиды подняли жениха на плечи и начали танцевать. Рав Бистон и рабби Ю. встали, держа друг другу за руки, вошли в центр круга и начали танцевать вместе с женихом и гостями. Их танец длился очень долго, так что даже оркестр, собравшийся сделать перерыв, был вынужден продолжать играть только для них. И только они знали секрет этого танца, всем сердцем ощущая, что в этот самый час исполняется обещание Любавичского Ребе: «Ты и я будем танцевать на свадьбе…»
В Торе сказано: «Когда возьмет кто-либо жену новую, пусть не выступит с войском и не будет возложено на него ничего; свободен будет для дома своего один год и увеселяет жену свою, которую взял» (Дворим, 23: 5). Согласно Ѓалохе, жених в первый год после свадьбы должен все время быть со своей молодой женой. Именно поэтому Тора освобождает его от военной службы, и по той же причине он никуда не уезжает даже ради интересов своего бизнеса. Молодой муж должен сидеть дома, и вообще стараться как можно меньше заниматься посторонними делами. Первый год полностью посвящается построению фундамента семейной жизни. Тора учит нас, что для установления хороших взаимоотношений между супругами недостаточно недели или даже месяца. Для того чтобы брак был крепким, нужен целый год.
Здесь интересно было бы отметить количественное совпадение временных отрезков, установленных Ѓалохой для брака и, не про нас будь сказано, для траура. Рамбам пишет: «Моше-рабейну установил для Израиля семь дней траура и семь дней пира» («Мишне-Тора», «Законы траура», 1а). Есть шива — семь дней траура, которые соблюдают евреи, потерявшие близких родственников. И есть шева брохойс — семь дней после свадьбы, которые празднуют по-особому. Так же как существуют особые законы для шлошим — тридцати дней траура, есть и ѓалохойс, которые регулируют поведение молодоженов в течение первых тридцати дней их брака. Как естьйорцайт и законы траура, которые евреи соблюдают год после смерти родителей, так и есть указание Торы о том, что весь «первый год» супружества жених должен посвятить «увеселению» своей молодой жены… Кстати, в Хабаде также принято, чтобы молодые пары посланников уезжали на место своей миссии не сразу после вступления в брак, а после «первого года».
Но как всегда находятся люди, которым не нравится новый закон. Они утверждают, что это звучит очень хорошо и верно, но жизнь гораздо более сложная штука… Почему, спрашивают они, только молодого жениха освобождают от военной службы? А как же быть отцу троих детей, жена которого должна вот-вот родить? Разве он меньше нужен своей семье, чем молодожен? Неужели больная мать, которая находится в очень тяжелом состоянии, может обойтись без своего единственного сына-кормильца? Можно привести бесконечное множество подобных примеров и ситуаций. Почему же эти мужчины не могут быть освобождены от военной службы? Почему Тора «любит» больше жениха и невесту, чем больную мать или ребенка, который должен родиться?
Прежде чем ответить на этот вопрос, вспомним, что 613 заповедей, которые даны евреям, могут быть разделены на две большие группы: заповеди, исполнение которых регулируют отношения между Б-гом и человеком, и заповеди, устанавливающие отношения между человеком и его ближним. Большинство заповедей между человеком и Б-гом человек должен выполнить сам. Например, еврей должен сам накладывать тфилин, он не может попросить кого-то сделать это вместо себя. Каждый должен сам услышать трубление в шойфар, иначе он не исполнит заповедь. И так можно сказать о каждой из этой группы мицвойс.
С другой стороны, исполнение большинства заповедей между человеком и его ближним можно поручить другим людям. Вы не обязаны делать их сами, вы должны сделать так, чтобы эта мицвабыла исполнена. Человек не должен сам собственноручно хоронить мертвых, но он должен побеспокоиться, чтобы в городе была Хевра кадиша для исполнения этой заповеди. Если вы услышали, что кто-то из знакомых заболел, то вам придется позаботиться о том, чтобы кто-нибудь навестил больного, но вы не обязаны сами это делать… Даже во время исполнения такой заповеди, как брис-мило, о которой сказано, что отец должен сделать обрезание своему сыну, еврей не обязан делать это своими дрожащими руками. Он дает нож моѓелю, который становится его посланником для исполнения этой мицвы. Или еще один пример: заповедь, повелевающая отцу научить своего сына Торе. Если у еврея нет времени или нет терпения, или он просто не знает, как это сделать, то он нанимает учителей, которые исполняют эту заповедь за него.
А теперь вернемся к поставленному нами выше вопросу. Конечно, человек, у которого больная мать находится в тяжелом состоянии, не освобождается от исполнения заповеди почитания родителей. Однако он не обязан ухаживать за матерью сам, а может нанять кого-то, кто будет о ней заботиться. Также и мужчина, чья жена должна родить, может найти акушерку, которая поможет ей. И только исполнение заповеди о том, что молодой муж обязан «увеселять» свою молодую жену, невозможно переложить на посланников, потому что он должен делать это сам. Возможно, в этом и кроется причина, по которой именно эта заповедь Торы освобождает еврея от воинской службы, ведь эта мицва не может быть исполнена никем другим.
Мидраш утверждает, что Всевышний говорит евреям делать то, что Он делает сам («Шмойс рабо», 30). Поэтому при заключении брачного союза Всевышнего с народом Израиля мы тоже встречаемся с понятием «первый год». На этой свадьбе, во время дарования Торы, жених и невеста были вместе на горе Синай в течение двенадцати месяцев.
Евреи пришли к горе Синай «в третьем месяце после исхода из Египта» (Шмойс, 19: 1). И они оставались там до дня «во втором году, во втором месяце». Раши приходит к выводу: «Следовательно, они провели при Хореве двенадцать месяцев без десяти дней» (комментарий на Бамидбор, 10: 11).
В еврейском законе существует дискуссия о том, что должен сделать тот, кто не был какое-то время со своей молодой женой в течение «первого года». Есть такие, кто считает, что он должен восполнить то, что упустил. Я полагаю, что каждый должен проверить свой ежедневник. И если муж был в отъезде или исчезал из дома без веских оправданий в течение первого года супружества, то сейчас самое время потребовать от него компенсацию этого долга…
В брачном союзе народа Израиля со Всевышним по-прежнему не достает десяти дней, чтобы завершить «первый год» на горе Синай. Можно допустить, что Б-г восполняет это каждый год в течение Десяти дней раскаяния. Всевышний приходит к каждому еврею и пребывает вместе с ним в те дни, о которых сказано: «Ищите Г-спода, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко» (Ишаяѓу, 55: 6). А когда Он близко? «В эти дни между Рош ѓаШоно и Йом-Кипуром». Не забывайте об этом — осталось всего три недели!