История эта произошла с Сендером и его отцом, которые много лет назад занимались торговлей чаем в России. Они ездили в Германию, в Лейпциг, где встречались с главным поставщиком, договаривались о ценах и количестве товара, а затем им поставляли груз до границы с Россией.
В городе, где они жили, был один еврей-торговец, который завидовал их успеху. Он решил составить конкуренцию Сендеру и его отцу и начать тоже торговать чаем. Зависть подтолкнула его донести властям, что они уклоняются от уплаты таможенной пошлины и, таким образом, стать единственным продавцом чая в городе (несмотря на то, что Сендер и его отец вели бизнес с соблюдением всех законов, ревизорская проверка, вероятно, выявила бы какие-нибудь недостатки в управлении делами). Конкурент планировал информировать власти о товаре, как только тот пересечет границу России. Тогда, думал он, партия чая будет конфискована, Сендер и его отец потеряют большую сумму денег и к тому же им придется нести уголовную ответственность.
Сендер, не ведая ничего о происходящем, поехал в Лейпциг. Он заплатил большой аванс, что гарантировало получение нужного количества товара. Между тем в городе пошли слухи о том, что власти проводят расследование о контрабандных перевозках чая, а через несколько дней после этого стало известно, что была подана жалоба на крупную партию чая. Сендер и его отец, опасаясь, что власти могут конфисковать груз без суда и следствия, решили спрятать товар в тайном месте, пока все не стихнет. План оказался успешным, и власти не конфисковали товар, но… чай испортился. Они понесли значительные убытки и в результате решили отказаться от чайного бизнеса.
Доносчик тоже был в проигрыше. После того, как буря утихла, стало ясно, что власти конфисковали груз чая не у его конкурентов, а у него самого! Заговор, который он затеял, оказался бумерангом, и с горя его хватил удар. Многим было жаль неудачливого торговца, и они жертвовали деньги для его семьи, чтобы та могла продолжать жить в достойных условиях. Лишь немногие знали о неудавшихся коварных планах этого господина, и среди них были Сендер и его отец, но по доброте душевной они никому не рассказывали об этом.
Дочь доносчика выросла и стала невестой-бесприданницей, потому что у ее отца не было ни копейки. Однажды Сендер решил проведать больного. Узнав об этом, тот в ожидании визита своего конкурента готов был провалиться сквозь землю! Когда Сендер вошел в комнату больного, было видно, что тот пытается что-то пробормотать непослушными губами, но безуспешно. Посетитель успокоил его со словами поддержки и упования на Б‑жественное спасение. Его доброжелательность и сочувствие успокоили сердце раскаявшегося грешника. Когда Сендер ушел, под подушкой больного был найден пакет с деньгами. Этой суммы было вполне достаточно, чтобы приобрести достойное приданое для дочери.
Как же закончилась эта история? Сендер умер в молодом возрасте. Рабби Шнеур-Залман из Ляд, первый глава Хабада, сказал в утешение убитому горем отцу, что его сын в заслугу за свою доброту удостоился особенно хорошего места на небесах. Реб Сендер был прадедом ребецн Ривки, жены Ребе Моѓараша — четвертого Любавичского Ребе, рабби Шмуэля Шнеерсона…
Седьмой Любавичский Ребе рабби Менахем-Мендел Шнеерсон, годовщина ѓисталкус (ухода из нашего мира) которого выпала на эту Субботу, учил нас, что каждое событие, происходящее в мире, имеет свои положительные стороны, так что мы должны видеть светлую сторону во всем, что происходит в нашей жизни. На эту тему в Талмуде (трактат «Макойс», 24б) есть известная история о рабби Акиве, великом мудреце, который жил в период после разрушения Второго Храма. Однажды он отправился в Иерусалим вместе с рабаном Гамлиэлем, который был носи (главой Санѓедрина), рабби Элазаром бен Азария, его заместителем, и рабби Йеѓошуа бен Ханания, который был ав бейс-дин (верховный судья). Все эти имена, кстати, нам хорошо известны — в частности, они упоминаются в Пасхальной Агаде.
Мудрецы дошли до Храмовой горы и увидели лису, выбегающую из Святая святых! Представьте себе святое место, где стоял Ковчег со Скрижалями завета, куда мог входить лишь первосвященник один раз в год, и только будучи праведником, он мог выйти оттуда живым! И вот они видят, что в руинах Храма, именно в том месте, где была Святая святых, — лисья нора… В Талмуде говорится: «Они начали плакать, а рабби Акива засмеялся». Плач — это была естественная реакция людей, увидевших такое опустошение, а вот смех… «Почему ты смеешься? — спросили у рабби Акивы мудрецы. — Что тут забавного! Что тебя так радует?» Евреи всегда отвечают вопросом на вопрос: «А почему вы плачете?» — спросил рабби Акива. «Как же не плакать, когда на месте Святая святых гуляют лисы!» Рабби Акива сказал им в ответ: «Вот и я смеюсь по тому же поводу!»
Прежде чем объяснить, почему рабби Акива смеялся, поведаю еще одну типично еврейскую историю. В одном местечке разорился, не про нас будет сказано, богатый еврей. Он потерял все свои сбережения, дело его прогорело — и положение только ухудшалось. Потом он потерял дом и просто остался ни с чем… Однажды этот еврей пошел в микву, и когда он вышел из воды, то, к своему удивлению, обнаружил, что его одежда пропала! Кто-то надел ее и исчез. Стоя без одежды, «как Адам до грехопадения», он вдруг пустился в пляс. Собравшиеся вокруг него подумали: «Жаль несчастного! Этот еврей просто сошел с ума от бед и напастей, которые свалились на его голову». Они собрали для него кое-какую одежду, чтобы он мог, по крайней мере, выйти из миквы. Вскоре, однако, удача обернулась к этому человеку лицом, он начал снова заниматься бизнесом и постепенно вернул себе все утраченное. Однажды близкий друг рассказал ему, что был свидетелем того случая в микве, и спросил, в чем смысл его безумного танца, почему он танцевал? Еврей ответил так: «Жизнь — это колесо удачи. Все время, пока я терпел неудачи и потери, я очень переживал и волновался, потому что знал, что может быть еще хуже. Я попытался остановить его, но когда в микве я в буквальном смысле оказался без последних штанов, то понял, что достиг нижней части колеса, и с этого момента ситуация будет только улучшаться, так что я начал танцевать от радости, зная, что спасение было близко».
Возможно, в этом и кроется причина странного поведения рабби Акивы. Положение еврейского народа постоянно ухудшалось в период после разрушения Первого Храма. Ушли в изгнание десять колен Израиля, но разрушен был только потолок Храма, его стены остались стоять. Это было не полное разрушение (Иерусалимский Талмуд, трактат «Йома», 1: 1), то есть, могло быть и еще хуже. А после разрушения Второго Храма, когда рабби Акива увидел лису, выбегающую из Святая святых, он понял, что евреи достигли нижней части колеса, ничего более ужасного уже не может случиться, так что теперь все может быть только лучше, поэтому он и смеялся…
В нашей недельной главе мы читаем о столкновении Койраха с Моше-рабейну. Интересно, что после этой истории в течение всего времени пребывания в пустыне больше не было таких споров в среде народа Израиля. Что же особенного произошло тогда, что именно после этой истории стало тихо? Некоторые комментаторы утверждают, что после того, как все видели, что земля разверзлась и поглотила живых людей, каждый понял, что игры закончились и того, кто создает проблемы, постигнет та же участь, что и Койраха. Но есть в этом и нечто более глубокое. С тех пор, как евреи вышли из Египта, они часто жаловались на Моше. Сразу же после рассечения Красного моря, они упрекали Моше, говоря: «Не потому ли, что нет могил в Египте, ты взял нас умирать в пустыне. Что сделал ты с нами, выведя нас из Египта!» (Шмойс, 14: 11). Три дня они жаловались Моше: «Что мы будем пить?» Потом снова жалобы: «Хотим хлеба, хотим мяса!» А после этого евреи совершили грех золотого тельца! И с каждым разом их сопротивление все усиливалось. Однако Моше всегда молился за них, и ему удавалось уберечь евреев от сурового наказания. После этого была история с разведчиками, сыны Израиля не хотели входить в Землю обетованную. Моше снова защитил их. И вот в истории с Койрахом сопротивление достигло своего предела. Койрах выступил против руководства Моше-рабейну, поставил под сомнение его легитимность как лидера: «Вся община, все они святы, и среди них Г‑сподь. И почему возноситесь вы над обществом Г‑сподним?!» (Бамидбор, 16: 3). Здесь евреи пошли ва-банк, это был не просто спор о том, надо ли входить в Землю Израиля, или нет. Во всех предыдущих случаях можно было найти определенную логику в безрассудном поведении сынов Израиля, но теперь они достигли последней, самой нижней ступени лестницы. Вдруг выяснилось, что за всеми жалобами и упреками, стоит нежелание принять власть Моше и Б‑га. Дальше идти уже было некуда! Так что эта история стала переломным моментом в судьбе поколения пустыни, и поэтому больше никто ни на что не жаловался.
Нечто подобное происходит в наши дни. На протяжении многих десятилетий ведется спор о том, кому принадлежит Синайский полуостров — Израилю или Египту. Кое-кто даже утверждал, что он не входил в Землю Израиля во времена Танаха. И в конце концов, по нашей глупости, мы вернули Синай Египту. Потом начали говорить, что сектор Газа населен арабами, и несправедливо, аморально угнетать другой народ. И здесь мы оказались в глупом положении и отдали свои исконные земли. Затем начались разговоры о том, что надо вернуть все «оккупированные территории» и создать на них «палестинское государство». Нас пытаются убедить, что это «единственный способ достижения мира между двумя народами», после чего они «заживут бок о бок в любви и согласии». И одно из правительств Израиля даже пошло на это. А после возобновился многовековой спор о принадлежности Иерусалима. И начали поступать предложения одно «интереснее» другого: сделать Иерусалим международным городом, снова разделить его на части — эти и всякие другие бредовые идеи заполнили страницы мировой прессы. Каждая из этих дискуссий имеет как бы некоторые «законные» основания, и не то, чтобы кто-то имел что-то против евреев или против Израиля, они просто заботятся о людях, якобы «угнетенных», и они утверждают, что им надо дать шанс, и никто не вправе угнетать другой народ и так далее.
Однако когда мы слышим заявления иранских руководителей о том, что евреи вообще не имеют права на Землю Израиля, когда нам сообщают, что мы «не имеем никакого отношения к Израилю» и что мы должны «вернуться домой, а дом — это Германия и Польша», и когда они заявляют, что «пришло время снова стереть Израиль с карты мира», мы начинаем понимать, что уже достигли самого дна. С этим уже не один «миротворец» не сможет согласиться. Становится ясно, что на самом деле спор идет не о размере территории, которую мы должны выделить арабам, а ставится под вопрос само существование еврейского народа на этой земле!
Итак, теперь можно смеяться, как рабби Акива. В спорах о Земле Израиля дальше идти некуда! И поэтому, с Б‑жьей помощью, с этого момента начнется обратный процесс, и мы в скором времени удостоимся увидеть своими глазами, как сбудется сказанное: «Когда возвращал Б‑г пленников Сиона, были мы точно грезящие во сне. Тогда уста наши наполнились радостью, язык наш — пением. Тогда в народах будут говорить: «Великое сотворил Б‑г с ними!» (Теѓилим, 126: 1–2). О скором исполнении пророчеств о грядущем полном и окончательном Избавлении постоянно напоминает Любавичский Ребе Менахем-Мендел Шнеерсон. «Мошиах придет, — говорит он. — Это случится с вами или без вас, верите вы в это или нет… Это произойдет в наше время, станете вы в этом участвовать или нет… Но спросите себя: «Где я окажусь, когда это произойдет? Стану ли частью этого или мне не придется в нем участвовать?..» Иными словами — поднимет ли меня колесо жизни наверх, или этим придется заниматься самому Мошиаху? Давайте задумаемся над этим и примем для себя решение еще больше времени и сил уделять Торе и заповедям (это, кстати, будет очень даже хорошее решение именно сейчас — в канун годовщины ѓисталкус Ребе). И кто знает — может, какое-нибудь именно наше доброе дело станет последней каплей, переполнившей чашу изгнания?..