Printed fromchabad.odessa.ua
ב"ה

Жить надо там, где приносишь больше пользы!

Четверг, 12. Июль, 2012 - 15:42

IMG_2605_Rabbi of Odessa_Avraam Volf2 копия.jpgПрофессор Ирмияѓу (Герман) Брановер родился в столице Латвии Риге в еврейской семье, далекой от Торы и ее заповедей. Во время Второй мировой войны его отец был убит латвийскими коллаборационистами, но матери Германа удалось бежать с ним в Россию и таким образом спастись. Он изучал физику в Ленинградском университете, специализируясь в области магнитогидродинамики. Параллельно с учебой Брановер долгое время проводил в Центральной научной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина, где по книгам, которые нашел там, изучал иврит. После окончания университета Ирмияѓу вернулся в Ригу, начал работать в научно-исследовательских институтах и сблизился с движением Хабад. После того, как он подал заявление на выезд в Израиль, профессор Брановер был вынужден сменить место работы — он стал… продавцом одежды!

Вот что И. Брановер пишет о своем друге, раввине Натане Баркане:

«Жизнь раввина в еврейской общине не проста, в ней нет места для личного уединения. Его дни заполнены бесконечными заботами и тревогами о своих прихожанах. Иногда эти заботы неизбежны по каким-то экстремальным причинам, а иногда они излишни, потому что вызваны беспричинной ненавистью и ссорами внутри общины. В любой ситуации раввин должен быть одновременно и посредником, и судьей, и мудрецом, и заботливым другом. Перед ним встают многочисленные проблемы, семейные, правовые, психологические, и если раввин соответствует своей должности и званию, то он воспринимает все эти проблемы, как свои личные. Таков удел каждого раввина еврейской общины.

История жизни рабби Натана Баркана наглядно показывает нам, насколько сложна была роль главного раввина Латвии в девяностые годы двадцатого века. Он сам должен был возрождать еврейскую общину из пепла Холокоста и обломков, оставшихся после десятилетий большевистского террора.

Возложенные на рабби Натана обязанности посланника Любавичского Ребе вынудили его в конце восьмидесятых оставить свою семью, детей, внуков и все, что было дорого его душе на Земле Израиля, и на старости лет вернуться в страну, где он родился и жил когда-то, — Латвию. Я удивляюсь и спрашиваю себя: «Откуда он черпал духовные силы? Где находится спрятанный от многих глаз источник подлинного героизма?»

Анализируя историю жизни рабби Натана Баркана, мы обнаружим два основных источника той особенной силы и целеустремленности, которыми обладал этот человек. Первый из них — это глубокая вера в Творца, Который открылся нашему праотцу Авраѓаму, даровал Тору Моше-рабейну на горе Синай в присутствии всего Израиля, Б‑жественная сила Которого наполняет все миры, как физические, так и духовные, а Б‑жест­венная мудрость содержит информацию обо всех периодах их существования.

Второй источник — это Любавичский Ребе, глава поколения народа Израиля, праведник, мудрец, пророк. Совершенно отличающийся от этого мира человек, у которого нет никакой личной заинтересованности, и который в то же время знает гораздо больше, чем кто-либо другой, который пророчествует и направляет события этого мира без посредников. Без какого-либо аппарата и механизмов власти Ребе изменил жизнь миллионов людей, наставив их на путь Торы.

Это и есть секрет рабби Натана Баркана — жить по Ребе. Пишущему эти строки рабби Баркан открыл мир Торы и хасидизма сорок лет назад».

Рав Натан Баркан умер в 2003 году. В 2010‑м комитет городского развития Рижской думы одобрил переименование одной из улиц города в честь бывшего верховного раввина Латвии р. Натана Баркана. Очень важно отметить, что десятки внуков рабби Баркана принимают активное участие в деятельности Хабада по всему миру, а некоторые служат раввинами в крупных российских и европейских городах: рабби Зуша Горелик — руководитель иешивы Хабад в Москве; рабби Зелиг Ашкенази — главный раввин Екатеринбурга, Россия; рабби Ицхок Горелик — главный раввин Республики Татарстан, Россия; рабби Иерахмиэль Горелик — главный раввин Тюмени, Россия; рабби Хаим Баркан — раввин в Дюссельдорфе, Германия; рабби Залман Вышедский — раввин в Базеле, Швейцария…

В 1965 году Любавичский Ребе послал в СССР Биньямина Каца. В те годы среди советских евреев — даже среди хасидов! — все сильнее начало ощущаться отчаяние. Это были десятилетия, когда ворота России были закрыты и крепко-накрепко заперты. Ни один еврей не получил разрешение покинуть страну, и в дополнение к этому в полную силу продолжались преследования по религиозной принадлежности и принятие антисемитских законов, пытавшиеся отвратить евреев от исполнения заповедей. От ежедневной упорной борьбы за соблюдение своих религиозных обрядов, евреи начали терять силы и проявлять явные признаки отчаяния.

Тогда Ребе решил отправить своего хасида в СССР для поднятия духа и вселения надежды в еврейские души, обитающие там. Ребе хотел, чтобы его посланник рассказал русским евреям, что очень скоро все начнет меняться, и они смогут покинуть эту страну.

Раввин Кац получил ряд точных инструкций, как он должен действовать на местах. Предполагалось, что он въедет в Советский Союз как американский турист с целью попутешествовать по стране, будет останавливаться в самых дорогих гостиницах. В каждом городе он должен был посетить синагогу, где, не привлекая особого внимания, должен установить контакт с местными евреями. Ему сказали, что в каждом городе по маршруту его следования есть представитель Хабада, которого он должен был найти. Однако, по соображениям безопасности, он не мог взять с собой список имен и вынужден был выучить имена этих людей наизусть. Кроме того, ему показали фотографии, которые он, конечно, не мог взять с собой, а просто должен был зафиксировать в своей памяти, как эти люди выглядят, чтобы при необходимости опознать их.

Его предупредили, что ему не следует много разговаривать, особенно в гостинице, так как там в каждой комнате есть прослушивающие устройства и каждое слово записывается. И вообще ему посоветовали как можно меньше говорить и, когда люди задают ему вопрос, сто раз подумать, прежде чем что-то сказать. Большинство его контактов с людьми будут устанавливать на уровне взглядов. Сердце и глаза должны были стать основными средствами общения. Если надо говорить, то только намеками. Его также предупредил о том, чтобы он не посещал местных хабадников на дому. Ведь такие посещения могут привести к большой беде для всей семьи местных евреев, которых обвинят в контакте с американскими шпионами и т. д., и т. п.

Кроме всего прочего, во время своего пребывания в СССР он не должен был употреблять алкогольные напитки и мог ограничиться тем, чтобы выпить одну чашку чая каждый день (я не знаю почему, но так ему было велено).

После того, как все приготовления были окончены, Биньямин Кац, наконец, отправился в путь. Приехав в Москву, он отправился в Хоральную синагогу, где собирался хабадский миньян. Когда он вошел в синагогу, к нему тут же подошел какой-то человек, взял у него пальто и указал ему, куда сесть. Рав Кац сразу понял, что это был староста синагоги, назначенный властями, и он «заботится» о гостях, чтобы они не вступали в контакт с местными евреями.

В первый день с ним никто не говорил, хасиды отнеслись к нему с подозрением. Они боялись, что он агент КГБ и может сдать их властям…

Уже много лет спустя он услышал, что хасиды хотели узнать, действительно ли он «свой человек». И они нашли возможность проверить это. Все верующие евреи носят цицис, но у разных общин есть разные способы связывания их нитей. Если вы внимательно посмотрите на кисти на талесе, то увидите, что на них есть много специальным образом завязанных узелков. И все очень точно. Как и во всем остальном, Хабад отличается и особым способом и формой, которой мы завязываем нити цицис. Хасиды решили, что лучшее место узнать, является ли вновь прибывший одним из них и можно ли ему доверять, — это миква. И когда он разделся и пошел окунуться в микву, они проверили его цицис и удостоверились, что этот человек — один из них и с ним можно доверительно общаться.

На другой день в синагоге, кто-то проходил мимо места, где сидел американский гость, и сказал с вопросительной интонацией как бы сам себе, как будто он молится: «Давид, царь Израиля, жив и здоров?» Рав Кац посмотрел на этого еврея, и он напомнил ему лицо человека, с которым он был знаком еще в Земле Израиля, его звали рав Давид Ханзин. Тогда Кац понял, что это, вероятно, его брат, и он хочет знать, как поживает его брат в Израиле. Поэтому, когда он снова проходил мимо, то услышал в ответ на свой вопрос: «Жив и здоров!»

Или другой еврей пытался поцеловать мезузу рядом с гостем, и тот понял, что он хочет ему что-то сказать. Рав Кац подошел к нему и услышал: «Меня зовут Ицхок-Йоэль, я был моѓелем и меня поймали, когда я делал обрезание. Теперь они собираются меня судить. Надо рассказать об этом Ребе». — «Я обещаю вам, что вы будете одним из первых, кого я упомяну во время благословения», — ответил рав Кац.

Находясь в другом городе, он вышел из гостиницы вечером на исходе Субботы и заметил, что в темном углу его ждет еврейская пара. Намеками они показали ему, куда идти. Снова встретившись с ними в переулке, рав Кац услышал, что муж был очень болен, и они, пренебрегая опасностью, послали телеграмму Ребе. Через некоторое время они получили некоторым образом ответ от Ребе, который состоял всего из одного слова: «Я слышал». И так как муж начал понемногу выздоравливать, теперь они хотят послать Ребе некоторую сумму денег «во искупление души». Рав Кац тут же ответил, что это абсолютно невозможно: «В Соединенных Штатах ломают голову, как отправить деньги сюда, а вы хотите, чтобы я взял деньги у вас!» Наконец, они сошлись на том, что он возьмет только хай (18) рублей.

Не успел он закончить разговор с ними, как два человека подошли к нему сзади. Сначала его охватил жуткий страх, но один из них сказал ему на идиш: «Вам нечего бояться». Услышав этот голос, обращенный к нему, рав Кац спросил его обладателя: «Ты — Моцкин? Я знаю твоего отца и твоих братьев в Монреале». Этот самый Моцкин, услышав приветы и наилучшие пожелания от своей семьи, начал плакать!

У посланнической миссии рава Каца была и другая цель. В то время правительство СССР согласились на воссоединение семей. То есть, если у человека был брат или другой близкий родственник в Израиле, который посылал ему приглашение, то советские власти разрешали этому человеку покинуть страну, чтобы воссоединиться со своей семьей.

Именно поэтому Любавичский Ребе послал туда рава Каца, парня, у которого была очень хорошая память, чтобы он запомнил имена сотен евреев, и, вернувшись в Израиль, мог помочь разыскать их родственников. И действительно, в Израиле он получил специальное разрешение для просмотра списков граждан в министерстве внутренних дел, чтобы найти похожие имена евреев, живущих в Израиле. Потом он посетил их и сказал, что они имеют «родственников» в СССР. Если же они утверждали, что у них никогда не было таких родственников, то он должен был объяснить им, что с этого дня у них есть такие родственники, и они должны послать им приглашения и помочь им выбраться оттуда… В течение двух лет он вел эту работу в Израиле, и правительство СССР одобрило все приглашения, которые он оформил таким образом.

И тут я хочу добавить кое-что от себя лично. В детстве я был знаком с одним очень добрым, приятным и обходительным евреем, по имени Натан Баркан (тем самым, о котором я писал в начале статьи). Рабби Баркана я считал своим дядей. И не только потому, что он давал мне конфеты, обнимал и целовал всякий раз, когда приезжал на выходные, чтобы проведать свою дочь и внуков, которые жили в квартале «Хабад» в Кирьят-Малахи, где я провел свое детство, но в основном потому, что он называл меня «внук моего спасителя».

Когда я однажды спросил своего покойного отца, почему и как это может быть, что Баркан является дядей Вольфа, отец рассказал мне такую историю. В 1965 году после того, как рав Кац вернулся из СССР и привез с собой имена евреев, которые хотят иммигрировать в Израиль, а единственной возможностью для этого было «воссоединение семей», сразу же хасиды Хабада начали разыскивать израильтян, которые имеют хоть какое-то отношение к советским евреям. Мой дед, рав Эфраим Вольф, был в числе волонтеров, и в течение нескольких лет неоднократно подавал через адвоката просьбу о воссоединении семьи рабби Натана Баркана и его семьи, утверждая, что его жена — моя бабушка, да продлятся ее дни, Песя Фриз, является сестрой раввина Баркана. Очевидно, что было совсем не просто доказать, что Фриз и Баркан — это брат и сестра. Так что на это ушло несколько лет, и только в 1969 году семья Баркан репатриировалась в Израиль и воссоединилась с семьей Вольф, и таким образом мы стали «родственниками»…

Еще интересно во всей этой истории и то, что Ребе наказал тем хасидам, которые принимали активное участие в еврейской жизни в СССР, не уезжать оттуда до тех пор, пока они могут поддерживать там пламя иудаизма. Это касалось моѓелей, шойхетов, раввинов, меламедов и всех, кто участвовал в сохранении и распространении иудаизма. Почему Ребе хотел, чтобы, несмотря на все трудности и опасности, они оставались там? Потому что без них сохранение иудаизма в этой стране было бы невозможно.

В этом и проявилась истинная преданность и самоотверженность последователей Любавичского Ребе, которые прилагали все усилия, чтобы евреи уезжали из СССР, но сами, следуя указаниям Ребе, оставались там, чтобы помочь выжить другим евреям!

Это подводит нас к недельной главе «Пинхос», в которой мы читаем о том, что Б‑г говорит Моше: «Взойди на гору Аварим и посмотри на землю, которую Я дал сынам Израиля. И увидишь ее, и приобщишься к народу своему…» (Бамидбор, 27: 12–13). «Мидраш Танхума» говорит, что Моше очень хотел войти в Землю Израиля, но Б‑г сказал ему: «Моше, как ты можешь хотеть войти в землю Израиля?» Ребе, комментируя этот стих в одной из своих бесед, говорит: «Всевышний имел в виду: ты сам войдешь в Землю Израиля, а что ты сделал с теми, кто остался в пустыне? Вот почему Моше остался в пустыне».

Настоящий лидер не бежит от народа, который он ведет за собой, а, напротив, остается, там, где он наиболее нужен, чтобы вдохновлять свой народ и поддерживать его. Именно такого поведения ожидал Ребе от своих хасидов. Он приказал им не покидать Советский Союз, чтобы спасти себя, но, напротив, остаться там и помочь другим евреям быть евреями.

И это учит нас, что человек должен жить не там, где ему удобно, а там, где он может принести больше пользы для еврейской общины. И если еврей занимается распространением и укреплением иудаизма в том месте, где он живет, то он не может позволить себе «удовольствие» подняться в Израиль. Вполне возможно, что ему будет лучше жить в своей стране, среди евреев и т. д. Но речь идет не о том, что удобно ему, а о том, что хорошо для других евреев, которым он может помочь. А когда ты больше заботишься о других евреях, чем о себе, то, в конце концов, начинаешь понимать, что делаешь это и для своего блага…

Комментарии: Жить надо там, где приносишь больше пользы!
Нет добавленных комментариев