В нашей недельной главе «Воэсханан» мы читаем о том, как Моше-рабейну предостерегает сынов Израиля от греха идолопоклонства: «И берегите себя очень ради душ ваших, ибо не видели вы никакого образа в день, когда говорил Г‑сподь вам на Хореве из среды огня» (Дворим, 4: 15). И нельзя сынам Израиля создавать «изваяния, изображения какой-либо формы, в виде мужчины или женщины», какого-либо животного, птицы или рыбы. Моше предупреждает о том, что еврей должен быть очень осторожен во всем, что связано с авойдо зоро (идолопоклонством): «И чтобы не поднял ты глаз твоих к небесам и, увидев солнце и луну и звезды, все воинство небесное, не прельстился бы и не стал поклоняться им» (Дворим, 4: 19).
И вдруг, совершенно неожиданно, Моше начинает говорить о личном: «И Г‑сподь прогневался на меня из-за вас и поклялся, что не перейти мне Иордан и не вступить на землю добрую, которую Г‑сподь, Б‑г твой, дает тебе в наследие… Ибо умру я на этой земле, не перейду Иордана». А затем он снова возвращается к прежней теме: «Берегите себя, чтобы вы не забыли завета Г‑спода, Б‑га вашего, который Он заключил с вами, и не сделали бы себе изваяния, изображения чего-либо, что повелел тебе Г‑сподь, Б‑г твой, не делать» (Дворим, 4: 23).
Возникает естественный вопрос: почему посреди столь важной проповеди об идолопоклонстве Моше упоминает о своих личных печалях?! И это после того, как в начале главы он уже сообщил народу Израиля, что молил Б‑га разрешить ему войти в Землю обетованную, но получил отказ. «Довольно тебе. Не говори более Мне об этом», — ответил ему Всевышний (Дворим, 3: 26). Почему же Моше снова упоминает об этом?
Ответ на этот вопрос мы найдем в одной хасидской майсе. Давно известно, что столица Чехии Прага — это город с богатой еврейской историей. Сегодня Прага — туристический центр, который ежегодно посещают сотни тысяч туристов и многие из них приезжают, чтобы посетить «Йозефов» — знаменитое пражское еврейское гетто.
Около трехсот лет назад это был город с одной из крупнейших еврейских общин в Европе, а возможно — и в мире. В то время жил в Европе очень известный и уважаемый талмудист по имени Йонатан Эйбешюц, который был раввином одного маленького городка. В один прекрасный день на пороге его дома появилась делегация общины города Праги с посланием, в котором еврейские лидеры пригласили рабби Йонатана занять пост главного раввина.
Рабби Йонатан сказал, что он очень рад столь лестному для него приглашению, но ему нужно несколько дней, чтобы принять решение о своем будущем. Ответ был немного странным для членов делегации. Ни у кого не возникало и тени сомнений в том, что каждый с радостью согласился бы на это назначение в обмен на должность раввина в небольшом городке. Тем не менее, они уважили его просьбу.
Между тем, в общине распространилось известие, что рабби Йонатан получил предложение от раввината Праги. Через несколько дней и сам он объявил, что принял это предложение, но ему нужно несколько недель, чтобы подготовиться, прежде чем покинуть город. Через три недели в городке появились трое балагул со своими телегами, чтобы перевезти раввина со всей семьей, вещами и мебелью.
Рабби Йонатан начал упаковывать книги и мебель, но извозчики заметили, что по каким-то неизвестным причинам раввин не очень торопится со сборами. Он все делал очень медленно, так что прошло еще три дня, и, в конце концов, утомленные ожиданием балагулы обратились к раввину: «Не пора ли двигаться в путь?» Он ответил: «Да, вы правы, сегодня мы отправимся в дорогу, мне нужно только попрощаться со своей общиной».
Раввин объявил, что он прочитает прощальную проповедь в синагоге, и весь город собрался, чтобы послушать его в последний раз и проститься с ним с подобающим уважением. Рабби Йонатан начал свою проповедь с того, что сегодня он собирается покинуть их, и он попросил своих прихожан, даже после того, как он уедет, не прекращать ходить в синагогу! Члены общины выслушали его просьбу с удивлением. Затем раввин сказал, что он просит евреев городка даже после того, как он их покинет, не переставать покупать мясо только в кошерной мясной лавке. Конечно, все присутствующие начали удивленно переглядываться друг с другом. И тут они услышали, что рабби Йонатан просит их даже после того, как его не будет рядом, не забывать зажигать субботние свечи!
В этот момент один из слушателей не выдержал и спросил: «Рабби, извините, что перебиваю вас в середине проповеди, но неужели вы действительно думаете, что после вашего отъезда мы прекратим посещать синагогу?! Вы знаете нас так много лет, неужели вы на самом деле считаете, что ваш отъезд приведет к тому, что евреи городка перестанут покупать кошерное мясо?»
Именно эти вопросы и ожидал услышать раввин! Он процитировал перед собравшимися стихи из недельной главы «Воэсханан», которые уже упоминались выше. Моше в середине проповеди об опасности идолопоклонства вдруг напоминает евреям о своей личной трагедии: он не войдет со своим народом в Землю Израиля… Рабби Йонатан задал собравшимся тот же вопрос, который мы спросили в начале статьи: «Почему Моше смешивает свое личное со столь общественно важной темой?»
— Я объясню вам, — сказал рабби Йонатан Эйбешюц, — что происходило в душе Моше-рабейну во время этой проповеди. Когда Б‑г явился Моше в горящем кусте и повелел идти в Египет, чтобы вывести народ Израиля оттуда на свободу, Моше не находился в Египте. Он не страдал от гнета фараона, а спокойно жил в Мидьяне со своей семьей. Кроме того, мы помним, что Моше бежал из Египта, спасаясь от смертного приговора, который ему грозил за убийство египтянина. Он был вправе сказать Всевышнему: «Я не могу идти в Египет, ведь как только фараон увидит меня, он сразу же захочет исполнить свой приговор. Для меня это равносильно самоубийству!» Однако пренебрегая всеми личными опасностями и интересами, Моше отправился в Египет, и вел переговоры с фараоном, и исполнил десять казней… А потом, наконец, вывел народ Израиля из Египта, рассек для них Красное море. И после этого в пустыне в его заслугу евреи получали ман, он добывал для них воду… Что только Моше не делал ради своего народа!
Кроме того, Моше всегда защищал сынов Израиля, заступался за них перед Всевышним! После греха золотого тельца Моше не побоялся сказать Б‑гу: «И теперь, если простишь их грех, хорошо; а если нет, то сотри меня из Твоей Книги, которую Ты написал» (Шмойс, 32: 32).
И вот в конце сорока лет тяжелых испытаний и блужданий по пустыне Б‑г говорит Моше, что он не войдет в Землю обетованную. Моше ожидал, что сыны Израиля, услышав этот приговор, поднимут свой голос в защиту руководителя, который так много для них сделал: «Не может быть! Наш рабби, который нас так любит, не поведет нас в Израиль?! Не будет этого!» Они организуют демонстрации, митинги, общественную молитву, в конце концов… Моше ожидал, что евреи поставят ультиматум Б‑гу: «Если он не войдет, мы тоже не пойдем! Или он вместе с нами, или мы остаемся с ним!»
Но ничего этого не произошло, никто не выступил, все молчали!.. Полная тишина… Нет даже упоминания о каком-либо протесте. Сыны Израиля восприняли все, как должное…
Поэтому, упоминая о себе, Моше как бы говорит им: «Если вы можете забыть так скоро, что я сделал для вас в течение сорока лет, то вы можете забыть и то, что сделал и делает для вас Б‑г! Поэтому я напоминаю вам, что на горе Синай «не видели вы никакого образа», и запрещено вам заниматься идолопоклонством!»
Закончив это объяснение, рабби Йонатан сказал своим прихожанам:
— Когда ко мне пришли, чтобы предложить место главного раввина Праги, я сказал, что мне нужно несколько дней, чтобы принять решение. В то же время я сообщил вам, что у меня есть предложение, приняв которое я покину город. Я был уверен, что вы будете протестовать: «Не может быть, чтобы наш раввин оставил нас!» Я ожидал, что ко мне придут лидеры общины и будут просить: «Пожалуйста, оставайтесь с нами! Мы увеличим вам зарплату, мы добавим еще несколько дней отпуска в год…» Но все молчали, в городе было тихо.
Прошло три недели, и приехали балагулы. Подводы стояли перед моим домом в течение трех дней, и ничего не случилось! И тогда я подумал, что если вы можете забыть так скоро все хорошее, что я делал для вас все эти годы, как я посвятил всего себя общине, занимался вашими проблемами, боролся за ваши интересы, решал денежные вопросы… Если все это так быстро забывается, то я боюсь, что, не дай Б‑г, вы забудете и все милости, которые Б‑г делает для вас. Поэтому я напомнил вам, что вы должны ходить в синагогу, покупать только кошерное мясо, зажигать субботние свечи…
Умение быть благодарным — это основа всех заповедей, и тех, что между человеком и человеком, и тех, что между человеком и Б‑гом. Если вы цените и помните то, что ваши родители сделали для вас, не забываете, как им было трудно поставить вас на ноги, то в случае, когда они вас о чем-нибудь попросят, не раздражайтесь и не отказывайтесь, исполните их просьбу с радостным сердцем.
И тем более, когда речь идет о Б‑ге. Еврей встает утром и говорит: «Благодарю Тебя, Царь живой и вечный, за то, что вернул мне мою душу!» Всевышний дарует нам новый день, здоровье, семью, пропитание… Все благодаря Б‑гу! А что он требует от нас? Наложить тфилин, зажечь субботние свечи… Если бы в нас действительно глубоко укоренилась умение быть благодарными, то нам не надо было бы напоминать об исполнении заповедей, мы бы делали все сами.
Мы учим наших детей говорить «спасибо», за то, что они получают. Сказать «спасибо» — это так просто, это не стоит денег. Всего лишь нужно заглянуть в глубину своей души и почувствовать «благодарность» по отношению к ближнему, по отношению к Всевышнему за то, что у нас есть.