Это случилось в иерусалимском районе Геула. Раввин Зелиг Гопин, житель Кфар-Хабада, собирался покинуть магазин, когда в него вошел пожилой религиозный еврей, одежда которого выдавала его принадлежность к «литовскому» направлению в иудаизме. Рав Зелиг взглянул на вошедшего и сказал: «Ваше лицо мне знакомо». — «Может быть, но я вас не знаю», — вежливо ответил тот. Владелец магазина, гурский хасид, с улыбкой заметил: «Что может быть общего между хабадником и литваком?» — «Ну, если бы вы знали историю моей жизни, вы бы так не говорили…» — сказал литвак и вышел из магазина.
Любопытство заставило рава Зелига выскочить на улицу вслед за ним, догнать и попросить поведать свою историю. Оказывается, этот еврей родился во время войны в Узбекистане. Его родители нашли прибежище в отдаленном кишлаке, в котором, конечно, не было моѓеля. С момента рождения прошел целый месяц, когда неожиданно там появились любавичские хасиды. Один из них был моѓелем и устроил церемонию обрезания, на которой второй из хасидов стал сандаком. Более того, третий из них был коѓеном, так что после обрезания был совершен и обряд выкупа первенца!..
Рав Зелиг по возвращении домой рассказал эту историю в Субботу на хасидском фарбренгене. Один из присутствующих, рабби Зеев Кессельман, взволнованно воскликнул: «Это правда, и я могу поведать вам эту историю полностью! — а когда взгляды всех присутствующих обратились на него, он улыбнулся и добавил: — Я был там, я сам участник этой истории!»
Вот что рассказал рав Кесельман: «Наша семья жила в Ташкенте. Все мое детство и юность я изучал Тору в местном хедере, а после решил продолжить учебу в иешиве «Томхей тмимим». Ближайшая иешива находилась тогда в Самарканде, примерно в 300 километрах от места, где мы жили. Так что мне пришлось ждать, пока у меня появится возможность поехать в Самарканд.
Это произошло в месяце ияр 5705 года (в апреле или мае 1945 г.). Из Ташкента в Самарканд должен был отправиться грузовик с продукцией одного из заводов, и я решил воспользоваться этой возможностью. Грузовик был почти полностью забит товаром, и я примостился поверх тюков в кузове. Вместе со мной ехало еще несколько хасидов: рав Перец Мочкин (его сын Йосель Мочкин был нашим водителем), рав Авраѓам Дрейзин и рав Йона Коѓен, да отомстит Всевышний за его кровь.
Дорога из Ташкента в Самарканд должна была занять около пяти-шести часов, но грузовик был очень старый, и мы должны были останавливаться, чтобы его ремонтировать. Сама поездка была не простая. На пути находилось несколько постов милиции, на которых машины останавливали и проверяли пассажиров и документы. Мы боялись любой встречи с властями. Каждый раз, подъезжая к постам, мы выходили из машины и пешком обходили их окольными путями. Поэтому дорога в конечном счете продлилась полтора дня.
Возле одного кишлака недалеко от Самарканда наш грузовик застрял. Все попытки исправить его своими силами оказались безуспешны. Ничего не оставалось, как пойти в кишлак и попытаться получить там помощь. Мы не ожидали найти там евреев, но нас тепло приветствовала еврейская женщина: «Шалом! — потом она добавила, обращаясь к своему мужу: — Теперь мы можем сделать нашему сыну пидьон ѓабен!» Это была еврейская семья, которая бежала из Польши во время войны. Как и многие еврейские беженцы, они прибыли в Узбекистан. Примерно месяц назад у них родился первенец. Несколько евреев, живших в кишлаке, не могли составить миньян, но с нами нужное количество людей набиралось.
«Ты хочешь устроить выкуп первенца? — спросил муж. — Но мы же еще не сделали мальчику обрезание!» Рав Перец Мочкин, услышав это, сказал: «Хотя я и не являюсь профессиональным моѓелем, но смогу сделать обрезание вашему сыну». Он послал отца ребенка на поиски острой и чистой бритвы, и такое лезвие нашлось у одного парикмахера…
Вскоре все тамошние евреи собрались в доме родителей новорожденного, и мы вместе с ними составили миньян. Были совершены обряды брис-мило (обрезание) и пидьон ѓабен (выкуп первенца). Рав Авраѓам Дрейзин был сандаком, рав Перец Мочкин — моѓелем, а хасид рав Йона Коѓен принял выкуп первенца…»
Рав Зеев Кесельман закончил свой рассказ, и все сидели пораженные услышанным. Эта история была уже достаточно известна в Хабаде, но вдруг оказалось, что хасидская майса, которая передавалась из уст в уста на фарбренгенах, приняла форму подлинного события из жизни реального человека!
«Всякого сына новорожденного бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Шмойс, 1: 22) — это был один из самых ужасных для сынов Израиля указов фараона, царя Египта, с помощью которого тот хотел добиться полного уничтожения еврейского народа. Чтобы понять истинный смысл этого указа мы должны уточнить значение составляющих его слов.
Приказывая бросать всех мальчиков в Нил, фараон добавляет: «…а всякую дочь оставляйте в живых». Эти слова, казалось бы, излишни. Мы также заметили разницу в словах фараона, обращенных к еврейским акушеркам и сказанных самим египтянам. Повитухам он говорит: «если это дочь, то пусть живет», в то время как египтянам он говорит: «А всякую дочь оставляйте в живых». Эти слова являются руководством к действию, а не простым указанием оставлять девочек в живых. Фараон сказал своему народу: мальчики должны быть убиты физически, а девочки должны быть уничтожены духовно. Пусть они вырастают в духе Египта, а не в духе еврейства. Оставляйте девочек в живых, то есть — вы будете устанавливать для них правила жизни!
Указ этот не менее жесток, чем опасность физического уничтожения мальчиков, как можно понять из того, что оба эти указа следуют один за другим. Возможно, это даже худшее зло, так как духовное уничтожение страшнее, чем физическое. Вот, что говорит об этом Раши: «Толкающий человека на грех наносит ему больший ущерб, чем убивающий его, потому что убийца убивает его только в этом мире, а толкающий его на грех изгоняет его как из этого мира, так и из мира грядущего» (комментарий на Дворим, 23: 9).
Какую жизнь уготовил фараон дочерям Израиля? Намек на это содержится в самом указе об утоплении мальчиков в Ниле. «Мидраш Танхума» в главе «Воэйро» говорит о том, что Нил был божеством Египта. Одна из причин его обожествления египтянами состояла в том, что река орошала всю страну, в которой практически не бывает дождей. Нил, таким образом, был источником жизни и процветания Египта, и фараон приказал бросить в него мальчиков. Символический смысл этого в том, что с раннего возраста фараон приказывает приучить детей к добыванию средств к существованию, мирским удовольствиям и египетским богам, не позволяя им получить надлежащее еврейское воспитание. Таков был смысл указа фараона о сыновьях и дочерях Израиля.
Эти понятия актуальны и сегодня. Существует мнение, что в первую очередь надо обеспечить будущее ребенка — материальную сторону его жизни. С раннего возраста детям забивают голову разговорами о профессии и карьерных устремлениях, формируют у них убеждение, что самая важная вещь в мире — быть хорошим профессионалом, без чего нет никаких шансов «преуспеть» в жизни. Мы знаем, что этот подход опирается на упомянутый выше указ фараона, который ведет к духовной катастрофе для сынов Израиля…
Самое главное, на самом деле, — дать детям настоящее еврейское воспитание и образование, широкое и глубокое знание Торы и усвоение еврейских ценностей, вплоть до обучения в иешиве. Так вырастет ребенок с глубокими еврейскими корнями. Что же касается озабоченности по поводу экономического будущего детей — есть время, чтобы подумать об этом позже. И всегда надо полагаться на Всевышнего, Который дает пропитание и поддерживает все Свои творения и у Которого найдется возможность прокормить еще одного еврея!
В главе «Шмойс» затронут еще один аспект воспитания наших детей. В начале статьи мы говорили об одном из самых жестоких указов фараона, повелевающем бросить сынов Израиля в Нил. Пасхальная Агада говорит: «И страдания наши — это сыновья, как сказано: «Всякого сына новорожденного бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых». Цитируемый стих действительно показывает, что указ касается мальчиков, но нет никаких доказательств того, почему мальчики связываются со «страданиями». Казалось бы, Агада должна была как-то подтвердить, что «страдания наши — это относительно сыновей».
Но это само по себе является очевидным — дети, их воспитание и образование являются предметом наших страданий и постоянного труда. Для того чтобы мальчики росли должным образом, необходимо много трудиться. Родители и учителя должны прикладывать значительные усилия для воспитания, и только тогда они могут надеяться, что их дети вырастут настоящими евреями. И если Тора называет воспитательную работу «страданиями», то это реальные муки, которые, очевидно, являются общими для всех участников воспитательного процесса. Родитель или учитель, которые считают, что они легко влияют на детей, что достаточно одного их слова, чтобы дети подчинялись им, не должны обманывать себя, полагая, что работа по воспитанию закончена. Даже в таких случаях мы вынуждены страдать и продолжать усердно трудиться.
Когда работа по воспитанию мальчиков ведется должным образом, они не пострадают даже от указа: «Всякого сына новорожденного бросайте в реку». Напротив, это дети, о которых в Талмуде сказано: «Они знали Его первыми» (трактат «Сота», 11б). Именно те дети, которые родились в ужасное время действия этого указа и выросли в атмосфере родительского самопожертвования, стали впоследствии закаленными и сильными иудеями. Они были первыми, кто поверил Всевышнему при переходе через Красное море и указал на него: «Это мой Б‑г, и восславлю Его красу (и я возведу Ему обиталище)» (Шмойс, 15: 2).
Почему нужно упорно трудиться и страдать для воспитания детей? Потому что маленькие дети, изучающие Тору, являются основой всего народа Израиля. Талмуд (трактат «Бава басра», 21а) подчеркивает: «Да будет помянут добром Йеѓошуа бен Гамла». За что ему такие почести? Этот человек установил такой порядок, чтобы в каждом городе были учителя для бесплатного обучения детей, начиная с пяти-шестилетнего возраста. Благодаря этому указанию он оставил о себе добрую память во всех поколениях.
Даже гонители иудаизма признавали ценность образования детей с раннего возраста, а поэтому боролись против обучения еврейских детей Торе. Так, например, в коммунистической России запретили преподавать детям Тору, мотивируя это тем, что, если они захотят, то смогут это сделать сами сознательно, когда вырастут. Но евреи самоотверженно боролись за право обучать своих младенцев, хорошо понимая, что только это позволит сохранить еврейский народ.
Поэтому мы должны страдать и трудиться, используя все свои духовные, материальные и физические возможности, для распространения чистого живительного источника еврейской традиции, чтобы дать каждому ребенку подлинное еврейское воспитание и образования, знание Торы и трепет перед Небесами. Так должен воспитывать себя сам человек, в страданиях и упорном труде, а также влиять на другого, в соответствии с заповедью: «Увещевай, увещевай ближнего твоего» (Ваикро, 19: 17). Даже если это сопряжено с большими трудностями, мы должны помнить, что речь идет о святой работе, не исключающей страданий и титанических усилий. И только так мы взрастим поколение, что познает Всевышнего и удостоится истинного и полного Избавления!