Printed fromchabad.odessa.ua
ב"ה

«Свитки» нашей памяти

Четверг, 26. Февраль, 2015 - 10:54

BB1_1622.jpgВ Хайфе живет одна бывшая узница Бухенвальда, которой исполнилось девяносто два. Она с трудом передвигается и совсем ослепла. Ее дочь читает ей вслух разные книги. В последнее время она начала читать ей автобиографию раввина Исроэля-Меира Лау. Он пишет там, что был самым молодым из выживших узников Бухенвальда — в день освобождения лагеря ему минуло восемь. Рав Лау утверждает, что не помнит почти ничего из того, что происходило с ним в те страшные годы. Поэтому в своем рассказе о том периоде своей жизни он опирается на воспоминания других, более старших узников, которые находились рядом с ним.

В 5738 (1978) году, когда Исроэлю-Меиру Лау предложили стать главным раввином города Нетании, его пригласили на встречу с мэром и членами городского совета. Во время четырехчасовой беседы он заметил, что один из участников, пожилой мужчина с кудрявыми седыми волосами, сидел, не проронив ни звука. И только в конце совещания этот человек неожиданно попросил слова. Он рассказал, что был узником Бухенвальда и хорошо помнит день своего освобождения — 11 апреля 1945 года. Он и другие заключенные заметили в небе американский самолет, который кружил над лагерем. Все заключенные выскочили из бараков и побежали к воротам в надежде на освобождение. И в это время на них обрушился град пуль. Они понятия не имели, кто и зачем стрелял, но поняли, что сейчас, когда свобода так близка, их жизнь была в опасности. Внезапно он заметил бегущего рядом маленького мальчика. Он прыгнул на него, повалил на землю и прикрыл его своим телом, чтобы защитить от огня… После этих слов рассказчик обратился к членам совета и заявил: «Этот ребенок из Бухенвальда сейчас стоит перед вами! И если я, Давид Анзелевич, спасся из кромешного ада, поднялся в Израиль, где участвовал в Войне за независимость и дослужился до должности заместителя мэра одного из самых больших городов страны, а сегодня удостоился того, что этот человек, которого ребенком я защитил от неминуемой смерти, будет раввином в моем городе, то я говорю вам, — и он с силой ударил по столу, — есть Б‑г!..»

Через несколько лет после этого случая рав Лау принял участие в конференции американцев, переживших Холокост. Она состоялась 11 апреля, чтобы подчеркнуть вклад американской армии в освобождении концлагеря Бухенвальд. Среди почетных гостей был и тогдашний президент США Рональд Рейган. На этой конференции выступал еврей по имени Гершель Шехтер, который служил армейским раввином в дивизии, освободившей Бухенвальд. Он рассказал, что когда в день освобождения приехал в Бухенвальд и вышел из машины, перед его глазами открылась ужасная картина, которую нормальный человек не мог представить себе даже в самом страшном сне. Потрясенный увиденным, он стоял как вкопанный, пока не заметил маленького мальчика рядом с грудой мертвых тел. Он подошел, поднял его на руки, обнял и заплакал. Он спросил его: «Сколько тебе лет?» И ребенок ответил: «Я старше тебя, потому что ты можешь смеяться и плакать, как ребенок, а я не смеялся уже много лет, и не могу даже заплакать». Этим ребенком был Исроэль-Меир Лау… Позже президент Рейган подошел к нему, пожал руку и сказал: «Я хотел пожать руку живой легенде».

Гершель Шехтер также рассказал, что когда он спросил у мальчика его имя и есть ли у него родственники среди заключенных, тот ответил, что в лагере должен быть его старший брат. Они нашли брата Нафтали, который заболел тифом, в лагерном лазарете. Шехтер сказал, что поможет им и все будет хорошо. В конце он произнес: «Поздравляю с выходом из рабства к свободе!»

Бывшая узница Бухенвальда из Хайфы, которой дочь прочитала эту историю, неожиданно вспомнила, что была непосредственной участницей этих событий! Она была медсестрой в лагерном лазарете и помнит мальчика, который пришел навестить своего старшего брата. Тогда она накормила и обогрела голодного и несчастного мальчика.

На днях рав Лау встречался с этой женщиной. Радость этой встречи была большой и взаимной. Женщина сказала раввину: «Вы видите — мы победили их! Мы выжили, и у нас уже есть внуки и правнуки. Мы — победители!»

 

Через несколько дней евреи всего мира будут праздновать Пурим — праздник, в который мы радуемся чудесному спасению народа Израиля. В еврейской истории было много случаев спасения целых общин от уничтожения, погрома или высылки. День спасения отмечался как праздник для многих поколений и его называли «Пурим» этого города или общины: Пурим Египта, Пурим Стамбула и другие.

Наш общий праздник Пурим был установлен благодаря Мордехаю и царице Эстер: «И писала царица Эстер и Мордехай-йеѓуди о важности этих событий… И послал письма ко всем иудеям в сто двадцать семь областей царства Ахашвероша со словами мира и правды, чтобы соблюдали они эти дни Пурима в назначенное для них время, как установил для них Мордехай-йеѓуди и царица Эстер, и как сами они установили для себя и для потомков своих в отношении поста и молитвы. И повеление Эстер подтвердило это слово о Пуриме, и было оно вписано в книгу» (Эстер, 9: 29–32).

Любавичский Ребе, со ссылкой на Иерусалимский Талмуд, пишет, что Мордехай вместе с Эстер попросили еврейских мудрецов установить веселый праздник Пурим до скончания веков, чтобы все поколения евреев помнили о жребии, который бросал Аман. Но мудрецы не захотели согласиться на это, возразив, что если каждый год евреи будут праздновать и напоминать язычникам о падении Амана, то те всегда будут мстить евреям за него. И ответила им царица: «Вся эта история уже записана в памятных книгах народов. Всем известно, что хотел сделать с нами Аман и чем он кончил. Поэтому мы можем и должны вспоминать об этом чуде каждый год и радоваться в эти дни».

Кроме того, царица Эстер повелела мудрецам включить рассказ об этих событиях в Танах. Когда же те ответили, что запрещено добавлять к нему или убавлять от него, царица сказала, что в самой Торе есть намек на дни Пурима. По завершении войны Израиля с Амолеком сказал Г‑сподь Моше-рабейну: «Запиши это на память в книгу» (Шмойс, 17: 14). Аман — потомок Амолека, и этими словами Моше намекнул на то, что рассказ о тех событиях станет частью Писания.

Увидели мудрецы, что слова Эстер вложены в ее уста Самим Всевышним, и записали все, что случилось, на пергаментном свитке, назвав его Мегилас Эстер — «Свиток Эстер».

Любавичский Ребе в одной из своих бесед спрашивает: «Почему Мордехай хотел лишь установить праздник Пурим для будущих поколений, а Эстер не была удовлетворена только объявлением праздника, но настаивала на том, чтобы историю спасения записали в книге?» Ребе объясняет это следующим образом: Мордехай был главой Санѓедрина, его основной заботой были сыны Израиля. Поэтому для него установление праздника было достаточным для сохранения памяти о чуде. Ведь мы празднуем Хануку и вспоминаем ханукальное чудо без какой-то особой книги, которая о нем рассказывает.

Но Эстер была царицей «ста двадцати семи стран», где жили не только евреи, но и те народы, которые не празднуют праздник Пурим. И она справедливо считала: единственным способом, гарантирующим, что сыновья Нояха узнают и запомнят чудо Пурима, должна быть запись в книге, которая станет частью Писания.

…Недавно я беседовал в синагоге с одним молодым отцом, у которого родился первенец. Я знаю его очень хорошо, так как ребенком он ходил в наш детский сад, потом учился в одесской школе «Хабад» и окончил еврейский университет «Хабад-Одесса». Около года назад в нашей синагоге состоялась его хупа. Другими словами, на протяжении почти двадцати лет, я имел возможность наблюдать за интеллектуальным и духовным развитием этого молодого человека. Он пришел, чтобы поговорить о некоторых важных для него вещах, и среди прочего рассказал мне, что несколько дней назад нашел в своем доме видеозапись, которая была сделана для Фонда Стивена Спилберга, со свидетельствами его бабушки, пережившей Катастрофу. «Моя жизнь изменилась с тех пор, — сказал он мне. — Произошла переоценка ценностей». Ему было трудно объяснить, что именно с ним произошло, но я понял, что его связь с еврейством, с еврейской традицией, передающейся из поколения в поколение, вдруг стала более крепкой и более реальной, чем это было раньше (и на самом деле, я недавно прочитал, что социологи провели опрос и выяснили, что люди, знакомые с историей жизни своих родителей, бабушек и дедушек, вырастают более психически устойчивыми и живут в согласии с самими собой).

Каждый из нас должен начать писать свой личный «свиток» с рассказами, услышанными от бабушек и дедушек. О том, как они пережили Холокост, или через какие трудности они прошли как евреи. Каждый такой рассказ — это история жертвенности еврейского народа. Эти рассказы, как адреналин, что дает будущим поколениям силы противостоять трудностям, преодолеть все преграды на своем жизненном пути и побеждать.

Веселого вам Пурима!

Комментарии: «Свитки» нашей памяти
Нет добавленных комментариев