Однажды сборщик цдоки из Иерусалима отправился в Италию, чтобы открыть сердца и карманы местных богачей. Войдя в дом одного богатого еврея в Милане, он был ошеломлен богатством, которое открылось его глазам. Хрустальные люстры свисали с потолка, мраморный пол был покрыт дорогими коврами, а стол в гостиной был украшен роскошной посудой. Продолжая осматривать комнату, гость вдруг увидел нечто странное: в закрытом шкафу стояла великолепная золотая ханукия, а рядом с ней — простая бутылка с осколками стекла внутри. Он никак не мог понять, что такая бутылка делает посреди всего этого великолепия. Хозяин заметил его удивление и рассказал следующее:
— Я родился в Голландии в ортодоксальной семье, посещал иешиву и получил традиционное еврейское воспитание. Однажды из Италии пришло письмо от моего деда, в котором тот описывал мучившие его недуги и умолял меня приехать, чтобы помочь ему в управлении делами. Наша семья существовала на деньги, получаемые от дедушки, поэтому мои родители вынуждены были согласиться. Я направил все свои силы на ведение бизнеса и постепенно забыл о том воспитании, которое получил. Однажды я обратил внимание, что прошло время Минхи, но в синагогу не пошел. В другой раз я свалился от усталости, не прочитав вечернюю молитву. А потом однажды не нашел времени достать тфилин из шкафа… Шли годы, и я нашел себе супругу, которая соответствовала моему новому общественному положению. Она тоже происходила из еврейской семьи, но не особенно интересовалась традициями, и мы таким же образом воспитывали наших детей.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, я увидел на улице группу детей, окруживших плачущего мальчика с кипой на голове. «Что я скажу отцу? Папа меня побьет…» — говорил он. Мне стало интересно, что случилось, и на мой вопрос мальчик рассказал, что сегодня вечером — первая свеча Хануки, и отец послал его купить бутылку оливкового масла. Когда он бежал назад, бутылка упала и разбилась. И теперь он боится реакции отца. У него бедная семья, отец не простит его. Я достал свой кошелек, дал ему денег, чтобы он мог купить новую бутылку масла, и пошел домой.
Я пытался продолжить свою повседневную жизнь, но плач мальчика не давал мне покоя. «Что я скажу Отцу? Я уже повзрослел, мои дети скоро сами создадут свои семьи. Что я скажу своему небесному Отцу?! Объясню, что предпочел материальный успех созданию нового поколения евреев?» — думал я. Не осознавая того, что делаю, я вышел из дома и впервые за многие годы купил бутылку оливкового масла, чтобы зажечь ханукальные свечи. Потом я сделал кое-что еще: я вернулся на то место, где стояла группа детей, и поднял осколки стекла с земли. Я завернул их в газету, а затем положил в бутылку, которую поставил на свой рабочий стол. Та ночь стала поворотным моментом, который вернул всю мою семью к традиции наших отцов…
* * *
Пожалуй, самый известный в еврейской истории случай разбивания — это разрушение Моше Скрижалей завета. В нашей сегодняшней недельной главе «Ки сисо» рассказывается, что, проведя сорок дней на горе Синай, Моше получил возвышенный дар от Всевышнего — две каменные скрижали, «деяние Б‑жье» (Шмойс, 32: 16), на которых Самим Творцом был выгравированы Десять заповедей, услышанные сынами Израиля и произнесенные голосом Создателя в момент Синайского откровения. Моше спускается вниз, видит людей, танцующихся вокруг золотого тельца, и, не задумываясь, берет и разбивает обе скрижали на куски!
Это разрушение было необратимо, потому что мы никогда больше не получали подобные скрижали. Вторая пара, полученная еврейским народом через 80 дней — на Йом-Кипур, была деяньем не Б‑жьим, но человеческим — их сделал Моше из сапфирового камня.
Напрашивается очевидный вопрос: зачем надо было разбивать Скрижали? Моше подумал, что эти люди не достойны такого подарка. Те, кто способен предать Б‑га таким коварным образом, через месяц после получения Торы, использовав задержку в каких-нибудь шесть часов на то, чтобы установить золотого тельца для идолопоклонства, — не достойны получения святых Скрижалей. Раши (комментарий на Шмойс, 32: 19) так поясняет причину действий Моше-рабейну: «Если относительно пасхальной жертвы, — рассудил Моше, — которая является лишь одной из 613 заповедей Торы, Б‑г сказал, что «всякий чужак не должен есть от нее», где под «чужаком» подразумевается человек, отчуждающий себя от своего небесного Отца, то здесь, когда речь идет обо всей Торе, а весь народ Израиля — отступники, своими поступками отчуждающие себя от своего небесного Отца, неужели я дам им Тору?!». Однако все равно остается вопрос: почему Моше не спрятал Скрижали до лучших времен, а решил уничтожить высокий дар, который он получил от Самого Всевышнего?
В одном из так называемых «малых трактатов» Талмуда («Смохойс», 4: 19) рассказывается история о рабби Акиве. В начале своего пути, получив лишь немного основных сведений о Торе, он обычно вставал рано утром и отправлялся в бейс-мидраш. Однажды посреди дороги он увидел лежащего на земле мертвого человека, рядом с которым никого не было. Ѓалоха определяет этот случай, как мес мицва («мертвец, похоронить которого — заповедь»). Рабби Акива в своем неведении подумал, что правильно будет, из уважения к покойнику, отнести тело на кладбище в поселении. Он принес мертвеца на кладбище, которое находилось довольно далеко от места, где лежало тело, и похоронил его там. Затем он отправился в бейс-мидраш и рассказал мудрецам о том, что сделал. Они сказали ему: «Каждый шаг, который ты сделал, — как будто ты проливал кровь». Они объяснили, что в таком случае лучше похоронить человека там, где он умер, а не осквернять тело, унося его далеко. Прошли годы, и рабби Акива стал величайшим мудрецом своего поколения. Один из его учеников однажды смущенно упомянул ту ѓалохическую ошибку, которую совершил мудрец в начале своего пути. На что рабби Акива дал удивительный ответ: «Это стало началом моих заслуг. Я имею в виду, что это самый важный момент в моей карьере. Именно тот день сделал меня тем, кто я есть, и если бы не та ошибка — сомневаюсь, что я был бы здесь сегодня».
И это самая правильная точка зрения на неудачу: больше, чем успех создает успех, ему может поспособствовать неудача! Поскольку она создает огромную жажду к исправлению, заставляет нас приложить гораздо больше усилий и быть более бдительными и расторопными. Обычно люди предпочитают рассказывать об успехах и забывать о неудачах, так как считают, что неудача и успех лежат в двух противоположных плоскостях. Но рабби Акива считал обратное: провал является краеугольным камнем успеха, и без него реальный рост не произойдет. Скажем так: успех создает больше того же самого, неудача может вызвать совершенно другой вид прорыва.
Теперь можно попробовать разобраться в причинах, побудивших Моше разбить Скрижали завета. Увидев танцы и буйство вокруг золотого тельца, Моше понял, что народу Израиля нужна гораздо более глубокая связь с Б‑гом, основанная не только на том, что евреи получили Свыше. Это должна быть связь, установленная на основе собственного выбора и искреннего раскаяния. И поэтому Моше бросает Скрижали на землю, разбивает их, чтобы создать что-то новое, гораздо более глубокое. Это толкнет евреев совершить тшуву, которая приведет их к новым духовным высотам. Впервые сыны Израиля должны думать сами о том, кто они и каковы их планы. И ответ Свыше был таким же. В Талмуде сказано, что первые Скрижали несли только основы Торы, а вместе со вторыми евреям было раскрыто также все громадье Устной Торы — Талмуд, Ѓалоха, Агада… Потому что, когда еврей дает гораздо больше от себя, Б‑г отвечает двойной любовью.
Я думаю, что в этом заключен важный урок для каждого из нас, кто пережил, переживает или, не дай Б‑г, будет переживать кризис в своей жизни. Нам не стоит паниковать и бояться быть сломленными. Просто надо понять и усвоить, что этот кризис — только начало нового этапа строительства. Неделю назад я говорил об этом с одним евреем, который рассказал мне о сложной ситуации, которую он пережил. В конце он сказал мне: «Моя жизнь полностью разрушена». Тогда я открыл Танах и прочитал: «И сказали они ему: «Так сказал Хизкияѓу: «День бедствия и наказания, и день хуления это, ибо дошли младенцы до места родов, а нет силы родить» (Млохим II, 19: 3).
Потом я спросил: «Как Тора назвала место родов? Машбер — «кризис». Кризис — это начало новой жизни. Если вы верно смотрите на жизнь, то сможете преодолеть свой кризис и построить все заново. Вы не уничтожены, наоборот, вы начинаете правильную, более совершенную жизнь!»