Мы храним в своей памяти (сегодня — скорее в памяти компьютера или смартфона) целый набор знаменательных дат, среди которых дни рождения близких и дальних родственников, детей и супругов, годовщины свадеб и так далее. А если мы остаемся, не дай Б‑г, без отца или матери, то хорошо помним дату их ухода из жизни. Для еврея годовщина смерти (йорцайт) родителей — это трогательный день, который проходит с особым чувством и связан с определенными традицией действиями: вызов на мафтир(последний отрывок в чтении Торы) в Субботу перед ним; вызов к Торе в сам йорцайт, если он выпал на понедельник, четверг или другие дни, когда в синагогах читают Тору; чтение Кадиша… Но вот что интересно и поразительно: во всем Пятикнижии нет упоминаний об этом дне! Нам не сообщают, когда ушли Адам, Ноях, наши праотцы или Моше-рабейну. Тора рассказывает только об их смерти, но не говорит, когда это произошло. Все, что нам известно по этому вопросу, взято из обрывков и намеков, найденных в тексте нашими мудрецами на протяжении поколений. Сама же Тора не оглашает даты смерти кого-либо из упомянутых в ней людей, за исключением одного человека — Аѓарона-первосвященника. Одна из двух глав, читаемых на этой неделе, «Масъэй», подробно описывает порядок переходов и стоянок в пустыне, и там, в частности, сказано: «И взошел Аѓарон-священнослужитель на гору Ѓор, по слову Г‑спода, и умер там в сороковом году после исхода сынов Исраэля из земли египетской, в пятом месяце, в первый день месяца. И Аѓарону было сто двадцать три года, когда он умер…» (Бамидбор, 33: 38–39). Оказывается, Аѓарон покинул этот мир в рош-хойдеш (новомесячье) менахем-ов. И возникает вопрос: почему его йорцайт важнее, чем день памяти его великого брата Моше или его сестры, пророчицы Мирьям?!
Особая важность дня смерти Аѓарона выражается и в другом поразительном факте: в описании смерти Моше сказано: «И оплакивали сыны Израиля Моше на равнинах Моава тридцать дней; и завершились дни скорбного оплакивания Моше» (Дворим, 34: 8). Тора подчеркивает, когда закончился траур по Моше. Несмотря на глубокую скорбь по поводу смерти «человека Б‑жьего», подобного которому не было ни до, ни после него, жизнь брала свое, и через тридцать дней люди вернулись к работе. С другой стороны, об Аѓароне не говорится, что дни его оплакивания закончились. Почему?
Любавичский Ребе дает замечательное объяснение: через тринадцать веков после смерти Аѓарона для еврейского народа начнется эпоха разрушения, скорби и изгнания. Тора заранее предлагает лекарство от этого удара. Она подчеркивает, что есть только один способ положить конец мучениям изгнания — следовать по пути Аѓарона-первосвященника, который чувствовал себя единым со всем народом Израиля. Есть люди, которые вообще не могут дарить любовь кому-либо, некоторые дарят любовь только тем, кто ее заслуживает. Аѓарон дарил любовь всем, и для него не имело значения, достоин ли человек этого или нет. Беспричинной ненависти Камцы и Бар-Камцы (из-за которых, как рассказывает Талмуд, был разрушен Второй Храм) он противопоставил беспричинную любовь ко всем евреям, даже к тем, кто ее не заслуживал. Аѓарон поднимал из праха на самый высокий уровень духовной чистоты даже самых низких людей, достойных лишь порицания.
Мидраш рассказывает, что когда Аѓарон узнавал о двух рассорившихся друзьях, он подходил к одному из них с такими словами: «Я говорил с твоим другом, и он очень сожалеет о случившемся…», затем шел к другому и говорил ему то же самое. Он изменял правде, но для него главным было дарить любовь — даже людям, которые не заслуживают такого обращения. Однажды он услышал о ступившем на дорогу греха юноше, от которого все отдалились. Аѓарон нашел его на улице, обнял и горячо пожал руку. Он пригласил его на Шабос и во время Кидуша все время повторял, как сильно его любит и как гордится им. Когда этот юноша захотел ограбить магазин, он сказал себе: «Как я после этого смогу смотреть в глаза Аѓарону? Он так сильно меня любит. Разве я могу так разочаровать его?!» Так первосвященник удержал грешника от падения…
Люди не забывают тех, кто оказал им честь, тех, кто напомнил им о силе, которой они обладают. Поэтому Тора упоминает только йорцайт Аѓарона, готовясь к последнему, самому тяжелому этапу «трех недель бедствий», который начинается в этот день. Наша жизнь осложняется таким количеством ссор, напряженных ситуаций, интриг, противопоставлений интересов и недоразумений… Тора показывает, что в последней борьбе перед Избавлением нельзя победить любовью, зависящей от выгоды. Теперь для этого требуется совершенно другой вид работы: безвозмездная, беспричинная любовь. Мы должны дарить любовь каждому из-за того, кем он является, а не из-за того, что он делал или не делал.
Хочу поделиться с вами одной трогательной историей о хасиде по имени реб Хаим-Биньямин Брод, который в 1920‑е годы жил со своей семьей в городе Умань. Жизнь была бедной и убогой, и почти нечего было есть. Как и в каждом еврейском городе, в Умани был гвир, преуспевавший больше всех. Реб Давид Гайсинский был богачом, зарабатывающим на жизнь торговлей кожей. Это была нелегальная торговля, но он рискнул и разбогател. Однажды Брода пригласили к Гайсинскому на третью субботнюю трапезу, и увиденное там поразило его до глубины души. Он никогда не видел столько еды на столе. В то время как они были нищими, кусок хлеба и какое-то блюдо были для них праздником, у Гайсинского был накрыт роскошный стол, который ломился от изобилия разнообразных яств!
Через пару недель они вместе возвращались из синагоги в пятницу вечером, и по дороге реб Давид пожаловался, что у них нет рыбы на Шабос: «Моя жена хотела купить большую рыбу, но один покупатель накинул цену и забрал ее. Маленькие рыбешки моя жена не любит покупать, потому что их очень сложно чистить и готовить, и поэтому мы остались без рыбы…» Брод ничего не ответил, но когда они подошли к его дому, он попросил Янкеле, маленького сына богача, последовать за ним. Они вошли в дом, и хозяин поспешил на кухню. На столе стояла миска с тюлькой — маленькой и дешевой рыбешкой. Жена реб Хаима-Биньямина работала целую ночь, чтобы очистить и отделить мясо от кожи и костей, и оно было уже молотым, приправленным и сготовленным. Брод взял миску и отдал ее сыну гвира.
Спели «Шолом алейхем», глава семьи произнес Кидуш, омыли руки и съели по кусочку халы, после чего хозяйка пошла на кухню за рыбой — а ее нет! Она с удивлением посмотрела на своего мужа, и тот сказал, что шел с реб Давидом из синагоги, и узнал, что у них нет рыбы для Шабоса, и поэтому решил отдать им тюльку. Ее сердце было разбито: «Ты прав, надо помогать еврею, но им не нужна наша помощь, их стол хорошо выглядит и без нашей рыбы. Мы даже не смеем мечтать о мясе или курице, все, что у нас на столе — это немного фасоли. Рыба была единственным блюдом, дающим ощущение Субботы». Реб Хаим-Биньямин ответил: «Мы уже привыкли к нехватке еды, иногда есть, что поесть, а временами нет. Но эта семья не привыкла к трапезе в Шабос без рыбы, и ее субботняя радость может быть омрачена…»
В «Записках» Любавичского Ребе, которые он составил в юности, есть замечательная история. Мидраш («Ялкут Шимони», 38) рассказывает о первом в истории человечества погребении. После того как Каин убил Авеля, пораженные случившимся Адам и Хава сидели над телом своего сына и не знали, как им теперь себя вести. «Что сделал Святой, благословен Он? Послал к ним ворона, который на их глазах похоронил умершего собрата в выкопанной им в земле могиле. Сказал Адам: «Сделаем, как этот ворон». Взял труп Авеля и похоронил его в земле…» Конечно, эта история вызывает удивление. Так и хочется спросить: почему Адам и Хава не знали, что делать? Разве после греха с плодом Древа познания им не было сказано (Брейшис, 3: 19): «Ибо прах ты и к праху возвратишься»? Почему так сложно взять тело мертвого человека и похоронить его в земле? И почему Всевышний послал им ворона, а не другое животное?
Ребе дает леденящий душу ответ на эти вопросы. Адам и Хава сидели рядом с телом своего сына и не знали, как продолжать жить в этом темном и жестоком мире, где творится зло, подобное тому, что произошло на их глазах. Они знали, что люди будут умирать естественной смертью. Но как продолжать жить с тем, что брат убил своего брата из-за небольшой ревности, когда они единственные братья в мире?! Адам и Хава потеряли мотивацию к действию, и Б‑г показал им: единственный ответ на беспричинную ненависть — это беспричинная любовь. Такое зло нельзя исправить обычной любовью, здесь нужен большой поток любви во имя любви — и любовь возобладает. Таким образом, ворон отправляется, чтобы похоронить другого. Ворон — самое жестокое животное среди всех живых созданий. Говорят, что он оставляет своих птенцов расти самих по себе и не кормит их. Тем не менее, ворон преодолел свои естественные отрицательные качества и занялся погребением другого ворона, что является истинным благодеянием, безвозмездным милосердием. Потому что мертвый никогда не сможет отблагодарить вас за то, что вы для него сделали. Это единственный ответ на последнее испытание перед Избавлением. Иногда вам приходится закрывать глаза, иногда закрыть уши, часто приходится менять истину, которая внешне выглядит по-другому. Все это нужно для того, чтобы глубже проникнуть в душу еврея и увидеть сверкающий внутри алмаз. Это будет последнее усилие, которое, с Б‑жьей помощью, отменит эти девять дней еще в этом году, так что нам не придется поститься Девятого ова, так как еще до этого раскроется наш праведный Мошиах, которого евреи ждут вот уже почти два тысячелетия!