На юге Израиля, недалеко от Кирьят-Гата, находится поселение под названием Завдиэль, основанное в 1950 х годах репатриантами из Йемена. Сегодня в нем проживает около 120 семей. Как вы думаете, сколько синагог необходимо в такой общине? Около пяти лет назад на израильском телевидении был показан сюжет об этом поселении, в котором говорилось, что там действуют… шесть синагог!
Журналист, подготовивший репортаж, приехал в поселение, чтобы выяснить у жителей, для чего и почему им нужны шесть синагог. Сначала он попытался узнать, какая из синагог была создана первой, и обнаружил, что даже по этому вопросу не существовало единого мнения. Одна из жительниц, чей муж переходил из одной синагоги в другую, объяснила, что все йеменские евреи хотят быть лидерами. Каждый хочет контролировать то, что происходит в синагоге, поэтому, когда к его мнению не прислушиваются, он открывает другую синагогу, где сможет быть полным хозяином. В дополнение к этому она рассказала легенду о том, что во времена Второго Храма пророк Эзра, отправляясь из Вавилона в Иерусалим, послал письмо йеменским евреям с призывом вместе с ним подняться в Израиль. Однако они решили не присоединяться к нему, и он «благословил» их тем, что каждый из них захочет быть главой.
Один из тех, кто основал новую синагогу в общине, на вопрос журналиста, что побудило его сделать это, ответил, что однажды сосед подошел к нему и сказал, что у него есть два Свитка Торы и предложил ему: «Давай построим синагогу, и ты станешь кантором!» Это было предложение, от которого он, как говорится, не смог отказаться! Другой еврей рассказал, что уже около тридцати лет по будням он молится в близлежащем мошаве (сельскохозяйственном поселении). Журналист не смог скрыть своего удивления: «У вас в поселении есть шесть синагог, а ты молишься в другом месте?!»
В чем же причина создания дополнительных синагог? Сегодня в ашкеназской синагоге нелегко найти человека, который умеет читать Свиток Торы, и даже если умеет, то не факт, что он захочет это сделать. У йеменцев все наоборот: все знают, как читать Тору, и все они очень хотят это делать. Поэтому, когда человек редко получает право читать Тору, он разочаровывается и начинает строить синагогу для себя. Вторая проблема также является результатом того же достоинства, которым обладают йеменцы. Так как все они являются экспертами в чтении Торы, они могут сразу же распознать любую ошибку в чтении и не оставляют габаю возможности исправлять чтеца, но все вместе выкрикивают исправление и ругают того за ошибку. И это не из злости, а просто вырывается из горла, это рефлекс, который они не могут контролировать, исправление исходит из глубины сердца! Конечно, тому, кто ошибся, это не очень нравится, поэтому при следующей возможности, когда тот, кто его исправил, читает Тору, он получает шанс научить его «законам исправлений». Очевидно, что подобное поведение не способствует дружбе и любви в синагогах.
Откуда пришло это знание чтения Торы? В Йемене каждый еврейский мальчик с трех лет учился у мори — учителя, у которого обычно было только одно Пятикнижие. Книгу клали на ящик посреди комнаты, дети во главе с мори рассаживались вокруг на земле и читали ее по очереди. И именно благодаря такой системе обучения, дети умели читать текст на иврите, как бы ни была расположена по отношению к ним книга: с боку или даже вверх ногами. (Я помню, как в детстве в районе Хабада в Кирьят-Малахи я увидел старого еврея из Йемена, который держал Сидур вверх ногами и читал. Сначала я подумал, что он просто не знал, как правильно, и пришел ему на помощь — повернул книгу. Старик улыбнулся мне и сказал: «Спасибо, праведный ребенок, но я в детстве сидел напротив моего мори…») Еще у этого мори был кнут, которым он бил нерадивых учеников по спине! Каждый ребенок должен был приходить в синагогу в Субботу, зная, как правильно надо читать недельную главу. Поэтому вполне естественно, что, добыв кровью и потом свои знания, йеменские евреи с гордостью демонстрируют их во время чтения Торы.
В конце сюжета говорилось о том, что все эти ссоры и разногласия остались в прошлом и что в поселении годами царили мир и покой. И журналист осмелился спросить: не наступили ли дни Мошиаха, и не настало ли время объединиться и объединить все синагоги? Первый еврей, которому был задан вопрос, сильно удивился. Для него было достаточно того, что никто не ссорился, но объединить синагоги — такое вообще даже не приходило ему в голову, и он сказал, что для этого, наверно, еще не пришло время. Когда еврею из другой синагоги задали тот же вопрос, он ответил, не задумываясь: «Синагогу не закрывают».
Мы с вами находимся в преддверии поста Девятого ова (в этом году он начинается в следующую среду вечером и продлится до вечера четверга), когда евреи всего мира оплакивают разрушение Храма. К сожалению, сегодня споры о Храмовой горе и Западной стене (Стене плача) очень часто появляются в заголовках всех выпусков новостей. Встает вопрос о том, что же такого особенного в этом месте. Очевидно, что Храмовая гора — это то место, где в прошлом стояли два Храма, поэтому «хотя Храм разрушен, место его продолжает оставаться в своей святости» (Рамбам, «Мишне-Тора», «Законы Храма», 7: 7). Также сказано, что «никогда не отходит Шхина от Западной стены» («Бамидбор рабо», 11: 2). Но надо признать, что за этим скрывается и нечто более глубокое. Перед разрушением Первого Храма царь Йошияѓу увидел, что Иудейское царство ослабевало и приходило в упадок, и решил позаботиться о сохранности Ковчега завета, спрятав его в месте, которое построил царь Шломо: «И сказал левитам, наставникам всех израильтян: «Поставьте Ковчег в Храме, который построил Шломо, сын Давида, царь Израиля; незачем вам носить его на плечах; сейчас служите Г споду, Б гу вашему, и народу Его, Израилю» (Диврей ѓайомим II, 35: 3).
Любавичский Ребе в одной из своих бесед объясняет, что главная ценность Храма — это Ковчег завета, в котором хранятся Скрижали. И если его спрятали в туннелях Храмовой горы, то у нас есть Ковчег завета на Храмовой горе и по сей день. То есть Храмовая гора и Западная стена священны не только потому, что там когда-то стоял Храм и в нем был Ковчег. А скорее потому, что, хотя само здание было разрушено, Ковчег остался в своем укрытии на этом месте навсегда. Поэтому неудивительно, что вокруг этого места ведется много споров, и все хотят получить какую-то его часть. Скрижали завета — это магнит и камень, который привлекает всех, снова и снова приходить к Западной стене и удостоиться приблизиться к святости Ковчега. Рамбам пишет: «В то время, когда строил Шломо Храм и знал, что он в будущем будет разрушен, построил место для хранения в нем Ковчега внизу в глубоких и искривленных хранилищах» (Рамбам, «Мишне-Тора», «Законы Храма», 4: 1). И вот слова Ребе: «В самом Храме не было никакой возможности уничтожения. Не существует никакой вероятности, чтобы язычники сами по себе могли установить какой-либо контроль над Храмом, который является домом Б жьим… На практике разрушение Храма стало реальным потому, что в нем самом при строительстве была создана предрасположенность к этому. Известно, что у народов мира нет никакой власти над евреями, только если последние сами не создают такую возможность своими делами и действиями. Именно об этом пишет Рамбам, полагая, что предпосылка к разрушению Храма возникла потому, что царь Шломо, строя его, не только знал, что это закончится разрушением, но и вложил в само сооружение вероятность такого исхода». Ребе говорит здесь о том, что неевреи не имеют никакого контроля над Храмом, поэтому, если бы царь Шломо не строил туннели для подготовки к разрушению, то этого бы не произошло. Так что сам царь Шломо спланировал эту возможность…
Эта история призвана научить тому, что не следует планировать и готовиться к худшему, но, наоборот, всегда надо ожидать хорошего и готовиться к лучшему, быть оптимистом. И тогда Всевышний исполнит ваши оптимистические надежды. Давайте будем ждать и верить в приход Мошиаха! И мы удостоимся, с Б жьей помощью, того, что еще до Девятого ова Мошиах придет, и тогда вместо поста будет у нас величайшая радость!