Ученик Баал-Шем-Това рабби Вольф Кицес пришел попрощаться со своим учителем перед тем, как отправиться в Землю Израиля. Баал-Шем-Тов напутствовал его так: «Ты знаешь, что в мире не бывает случайностей и все происходит по воле Б‑жественного провидения, поэтому нужно всегда хорошо подумать, прежде чем что-то сделать или сказать. Когда встретится тебе на пути человек и спросит о чем-нибудь, подумай хорошенько, прежде чем отвечать».
Две недели корабль находился в море, время от времени совершая короткие остановки для пополнения запасов. В то утро судно зашло в бухточку на крошечном островке. Пассажиры сошли на берег, чтобы отдохнуть от качки и трудностей морского путешествия. Рабби Вольф взял талес и тфилин и тоже отправился на остров. Открывшийся перед глазами пейзаж вызвал в его сердце прилив чувства восхищения красотой творения. Он отыскал укромное место, закутался в талес, возложил тфилин и погрузился в молитву.
Ничто на свете не смогло бы отвлечь рабби Вольфа, когда он сосредоточенно молился, даже громкие призывы капитана и матросов, сообщающие о конце стоянки и отплытии. Когда он закончил свою молитву, от корабля осталась только маленькая точка, исчезающая на горизонте. Он сразу же понял всю сложность ситуации, в которой оказался…
Впрочем, рабби Вольф верил, что Всевышний не оставит его в беде и, уповая на Б‑жественное провидение, был рад хотя бы тому, что талес и тфилин были при нем. Он принялся обследовать остров, пытаясь найти следы жилья человека (ему даже не приходило в голову, что на этом отдаленном острове можно найти хоть одного еврея). Незадолго до наступления темноты он заметил тонкую струйку дыма, и, последовав в том направлении, вышел к небольшому дому, который стоял на крутом откосе горы. После того, как Рабби Вольф не без опаски постучал в дверь, на пороге появился старец, внешне очень похожий на еврея, и тепло приветствовал гостя. От него рабби Вольф узнал, что остров, принадлежащий Османской империи, в основном используется для стоянки проходящих мимо судов, и на нем почти никто не живет. И все же хозяин заверил его: «Не волнуйтесь, раз в несколько дней здесь причаливает судно, идущее на Святую землю, так что вы вскоре сможете продолжить свой путь, — затем он добавил: — А сейчас время приближения Субботы, давайте готовиться, чтобы вместе встретить и отпраздновать этот святой день как полагается».
Старец оказался ученым евреем, приятным в общении, но когда речь заходила о его жизни на этом малонаселенном острове, он замолкал, отвечая лишь загадочной улыбкой на все вопросы рабби Вольфа. Суббота прошла хорошо и радостно, большую часть времени они провели в молитве и изучении Торы.
В воскресенье в бухте бросил якорь корабль, который, как выяснилось, следовал в нужном рабби Вольфу направлении. Хозяин вызвался проводить гостя до судна. Прежде чем рабби Вольф поднялся по трапу, старец спросил его: «По пути на Святую землю вы проехали по России и Польше. Скажите мне, рабби Вольф, как живут евреи в этих странах?»
«Как они живут? — переспросил захваченный врасплох рабби Вольф, и сразу же уверенно ответил: — Г‑сподь не покидает их! И они благодарят Всевышнего, ибо неисчерпаемо милосердие Его…»
Судно снялось с якоря. Рабби Вольф продолжал смотреть на удаляющуюся фигуру старца, и тут его, как молния, пронзила мысль: «Не этот ли вопрос имел в виду Баал-Шем-Тов, напутствуя меня при расставании?!» У него стало тяжело на душе: своим ответом он нарушил наставления учителя, и кто ведает, к каким последствиям это может привести?! На следующей стоянке судна рабби Вольф сошел на берег и через несколько дней сел на корабль, идущий в обратном направлении. Он решил вернуться к учителю, чтобы покаяться и получить от него разъяснения, как можно исправить содеянное.
Прошло несколько недель, и рабби Вольф с поникшей головой предстал перед Баал-Шем-Товом, который попросил его пересказать в мельчайших подробностях все, что произошло. Когда очередь дошла до описания его последнего разговора с неизвестным старцем на пустынном острове, Бешт сосредоточенно прислушивался к каждому слову.
«Довольно, довольно… — остановил его Баал-Шем-Тов, и из его горла вырвался глубокий вздох сожаления. — Тебе выпала замечательная возможность, и ты ее упустил!» — и две слезы выкатились из его святых глаз.
По телу ученика пробежала дрожь, когда он услышал эти слова. «Я вернулся сюда, чтобы исправить то, что испортил», — воскликнул он в сильном душевном волнении. Но Баал-Шем-Тов безнадежно махнул рукой, как бы говоря: «Это бесполезно», и произнес: «Тебе не нужно ничего исправлять, так как ты уже заплатил свою цену: вынужден был вернуться сюда и отказаться от посещения Святой земли».
Затем Баал-Шем-Тов разъяснил ученику, что произошло. «Авраѓам, мир ему, пожаловался Всевышнему на слишком затянувшееся жестокое изгнание. На это Всевышний ответил, что положение сынов Израиля в изгнании не так ужасно, как он описывает. Для уточнения этого вопроса решили устроить Авраѓаму встречу с прямодушным евреем, уста которого никогда не произносили ложь… Так что ты, рабби Вольф, удостоился провести Субботу с самим Авраѓамом, праотцем нашим. И когда он спросил тебя о том, как живут евреи в изгнании, нужно было ответить, что они чувствуют себя неприкаянными пришельцами в голусе и что все надеются на скорейшее и полное искупление!»
…На этой неделе в главе «Мишпотим» мы читаем об особой заповеди. Тора повелевает: «Три раза в году должно предстать все твое мужское население пред лицом Властелина, Г‑спода (Шмойс, 23: 17). Во времена существования Храма каждый мужчина в возрасте тринадцати лет и старше, который жил в Израиле (имел там участок земли), должен был подняться пешком в Иерусалим три раза в год на праздники Песах, Швуэс и Суккос.
Интересно, что в Торе о заповеди паломничества в Иерусалим написано три раза. Впервые о ней говорится в нашей сегодняшней недельной главе «Мишпотим». Во второй раз — в главе «Ки сисо», и в третий раз в главе «Ръэй» Книги Дворим. Не совсем понятно, почему Тора повторяет эту заповедь трижды, в то время как о некоторых очень важных заповедях упоминает только намеком.
Может быть, просто потому, что мицву паломничества было слишком тяжело исполнять. Представьте себе человека, который жил в Цфате. В те времена путешествие из Цфата в Иерусалим занимало около двух недель. Такому еврею приходилось оставлять семью за две недели до Песаха и идти в Иерусалим, чтобы провести праздник вдали от дома. И это было очень сложно, у него не было места в Иерусалиме, где можно было бы удобно есть и спать, а затем нужно было пройти весь обратный путь домой. Очевидно, эта заповедь повторяется в Торе снова и снова, чтобы подчеркнуть, насколько она важна.
Если внимательно прочитать все три стиха, в которых формулируется эта заповедь, то можно обнаружить нечто интересное. В нашей недельной главе написано: «Три раза в год… перед лицом Властелина, Г‑спода». То есть, паломничество совершается для того, чтобы увидеть «Властелина, Г‑спода». Мы все знаем слово Адон («Властелин») — из молитвы Адон ойлом («Властелин мира»), которую мы читаем ежедневно в начале утренней молитвы.
Во второй раз эта заповедь записана в главе «Ки сисо» такими словами: « Три раза в году должно представать все твое мужское население пред лицо Властелина, Г‑спода, Б‑га Израиля» (Шмойс, 34: 23). Здесь Тора добавляет «Б‑г Израиля», указывая на то, что Он не только Властелин мира, но и подчеркивая, что у нас существуют особые отношения с Б‑гом, Он — «Б‑г народа Израиля».
В третий раз, в главе «Ръэй» говорится: «Трижды в году пусть явится все мужское твое население пред Г‑сподом, Б‑гом твоим» (Дворим, 16: 16). Здесь Тора говорит, что еврей приходит, чтобы увидеть «Г‑спода, Б‑га своего», указывая на личные отношения человека со Всевышним.
Итак, говоря об этой заповеди, Тора называет Б‑га тремя разными «титулами»: «Властелин», «Б‑г Израиля» и «Г‑сподь, Б‑г твой». Как известно, ни одно слово в Торе не записано «просто так». Есть и объяснение тому, почему в этих трех стихах Всевышний именуется именно так.
Первым, кто назвал Б‑га «Властелином», был Авраѓам. В Талмуде (трактат «Брохойс, 7б) сказано: «С того дня, как Всевышний создал мир, не было человека, который называл Всемогущего Властелином, пока не пришел Авраѓам». Он был первым, кто открыл, что у этого мира есть Властелин, Который владеет им безраздельно.
Имя «Б‑г Израиля», мы в первый раз встречаем в речи Яакова. Сразу после истории с ангелом, который дал ему имя Израиль, Тора рассказывает в главе «Вайишлах», что Яаков построил жертвенник «и назвал он его «Б‑г есть Б‑г Израиля» (Брейшис, 33: 20). «Тот, Кто есть Б‑г, — Святой, благословен Он, — Он Б‑г мой, а мое имя — Израиль» (комментарий Раши на этот стих).
Имя «Г‑сподь, Б‑г твой» мы знаем из Десяти заповедей, которые Всевышний начинает со слов: «Я Г‑сподь, Б‑г твой».
Чему на самом деле Тора хочет научить нас? Подниматься в Иерусалим означает не только физическое действие, но и более того — это духовный подъем. Человек в течение своей жизни должен «подниматься» с одной ступени на другую, всегда должен двигаться вперед. Человек начинает свои отношения с Б‑гом как «Властелином мира». Он признает, что есть кто-то там наверху, Кто управляет этим миром. Но для его личной повседневной жизни это ничего не означает.
Когда он становится старше, то обнаруживает, что, как еврей, имеет глубокую связь с Б‑гом. Он отмечает, что евреи это не просто один народ из семьи народов мира. Народ Израиля имеет какую-то особенность, его ненавидят без всякой на то причины, евреи проявляют гораздо больше милосердия и благожелательности чем любой другой народ. И ничего не поделаешь с тем, что они умнее и умеют лучше вести свой бизнес (каждый, кто приезжает на экономические форумы, может заметить, что большинство участников евреи — это и означает «Б‑г Израиля», ибо становится совершенно очевидно, что у Всевышнего существуют особые отношения с народом Израиля).
Но, конечно, понятно, что подлинной целью является достижение той степени духовного совершенства, которая соответствует словам «Я — Г‑сподь, Б‑г твой». Необходимо в конечном итоге достичь личных отношений с Б‑гом, когда человек может обратиться к Нему лично и быть уверенным, что Всевышний слышит его и внимает его молитвам, страдает от его боли и радуется его счастью.